– Он был весьма озабочен вашим состоянием. – Доктор слова подбирал осторожно и так же, как до этого Миша, избегал смотреть на Анну. – Наверное, поэтому не подумал, что меня можно было вызвать в гостиницу. Это позволило бы избежать… – Он не договорил, смущенно замолчал.
– Я все поняла. Спасибо вам, Лаврентий Семенович. – Анна решительно встала. В нынешнем положении ей только и оставалось быть решительной. Своей вины в случившемся она не видела, но чувство стыда никуда не делось.
Миша не ушел, ждал ее на скамейке перед домом доктора. Анна молча присела рядом. Им нужно было поговорить, объясниться, но с чего начать разговор, она не знала. Да и не хотела она сейчас никаких разговоров. Она хотела домой, к тете Насте и дяде Вите, к Феде, Трофиму, Ксюше и шалопаю Веньке, к вещам привычным и понятным. Но дом был далеко, а Миша вот он – только руку протяни. И Анна протянула, положила свою ладонь поверх его ладони и затаилась в ожидании того, что может последовать.
– Пойдем домой, – сказал Миша устало. – Ночь выдалась тяжелой.
Он не стал говорить, что все понимает, что прощает ее, но это его «пойдем домой» говорило о многом. Быть может, еще не все потеряно, вдруг у них еще получится наладить то, что едва не разрушил Клим Туманов.
Что легко не будет, Анна поняла, стоило лишь войти в гостиницу. Поняла по многозначительным взглядам, перешептываниям за спиной, по потемневшему лицу Миши. Город, в который она так рвалась, уже составил о ней свое мнение.
Миша держался до последнего, проводил Анну в ее комнату, но заходить не стал, коротко кивнул и вышел, не сказав больше ни слова.
В ее дверь постучались ближе к вечеру, стук этот Анна узнала бы из тысячи других. Миша! Пришел! Когда Анна открывала засов, руки ее дрожали, а сердце трепыхалось где-то в горле.
– Добрый вечер, – сказал Миша и, переступив порог ее комнаты, добавил: – Собирайся, мы переезжаем. Тебе больше нельзя здесь оставаться.
Да, ей нельзя оставаться там, где каждый считает ее порочной женщиной, а Мишу слабохарактерным глупцом. Им обоим нужно уехать. Ведь обоим?..
– Куда мы поедем? – спросила она, присаживаясь к столу, за которым провела весь этот бесконечный день.
– В усадьбу Кутасовых. Сейчас она пустует, но Сева уверял, что за день ее привели в порядок. Он сказал, что не допустит, чтобы его друг жил в третьеразрядной гостинице, когда в нашем распоряжении может быть огромный дом.
– Он… знает? Про меня? – получилось глупо и жалко, словно бы Анна и в самом деле поступила скверно и недостойно. Увидеть бы Туманова, посмотреть ему в глаза.
– Это маленький город, Анна, – Миша расстегнул и снова застегнул пуговицу на рубашке, – здесь все обо всем знают, но Сева человек прогрессивных взглядов и не обращает внимания на глупые сплетни.
– Значит, ты понимаешь, что это глупые сплетни? – Ей было важно услышать ответ. Так важно, что на мгновение она даже позабыла про терзающее ее чувство стыда.
– Собирай вещи, Анна. – Миша улыбнулся, улыбка получилась вымученной. – И не бойся, я тебя не оставлю.
Я тебя не оставлю. И ни слова о том, что он думает на самом деле, верит ли ей, любит ли так, как прежде…
– Я буду готова через пять минут.
– Экипаж уже ждет.
Вот и весь разговор. Миша вышел, а Анне осталось ровно пять минут на то, чтобы взять себя в руки, собрать волю в кулак. Из гостиницы она вышла с гордо поднятой головой, она даже нашла в себе силы улыбнуться сбежавшейся словно на представление прислуге. Она справится. Никто не обещал, что будет легко.