Клима толкнули в спину. Он был готов поклясться, что толкнули, но когда обернулся, сзади не было никого и ничего – лишь едва различимый луч света. Клим, набрав полные легкие воздуха, нырнул вслед за ним, словно за путеводной нитью.
Она не лежала на дне – дна они так и не достигли, – она парила в толще воды, и от тела ее шел мягкий серебристый свет. Нет, не от тела, а от медальона в форме ласточки. Клима снова толкнули. На сей раз нетерпеливо и зло. Краем глаза он заметил в воде что-то белое, извивающееся по-змеиному, но оборачиваться не стал. Кто бы там ни был за спиной, он привел к Анне. Остальное не важно. По крайней мере, не сейчас…
Вытащить Анну из воды оказалось делом нелегким. Она не помогала. Климу даже показалось, что она сопротивляется, хочет остаться на дне. Но он был сильнее и злее, он победил. Поднял на поверхность, точно пойманную рыбу выбросил на пристань. На пристани уже собрались люди, но Климу не было до них дела. Его волновала лишь Анна. Довольно с него утопленников, которых он не сумел спасти! Анна Шумилина не пополнит ряды мертвецов! Он не позволит!
За жизнь ее он бился, как тогда, на Цусиме, и на сей раз не собирался сдаваться.
Победил. Вырвал, зубами выгрыз у смерти еще одну душу. А значит, его собственной душе должно стать хоть немного легче.
Стало. Стоило лишь Анне зайтись кашлем, стоило только озерной воде выплеснуться из ее легких на доски пристани, как черная ночь озарилась ярким светом. Будто бы мириады светлячков решили заглянуть на Стражевой Камень. И пусть бы даже после этого чуда начался приступ, не беда. Главное, что Клим победил.
Не случилось приступа. Приступ злости не в счет. Все эти люди… они не помогали. Они стояли на пристани и глазели. Разве что дядюшка пытался что-то сделать, но больше мешал. Забрать бы Анну, уплыть с острова, разобраться со всем в городе, неторопливо, без суеты. Но куда ей в город, она и на ногах-то едва держится. Значит, придется остаться.
– Думай, – сказал Клим, морщась словно от боли.
– О чем думать? – спросила Анна, все еще разглядывая свои изменившие цвет волосы.
– О том, кому на этом острове ты успела перейти дорогу.
– Я?! – Изумление ее было неподдельным.
– Если бы дорогу перешел я, то это меня попытались бы убить. – Сейчас Клим лукавил. Пожалуй, недоброжелателей у него в замке было побольше, чем у Анны. Да только и убить его окажется посложнее.
– Я никому не желала зла. Да я ведь до недавнего времени и не знала здесь никого.
– Ты не знала, а вот тебя знали. Или твоих родителей. Ведь зачем-то же ты приехала в Чернокаменск. Зачем ты приехала? – Он спросил, глядя на Анну в упор, по-учительски строго.
Но она не поддалась, дернула плечом, отвернулась к окну. Не доверяет? Ну и правильно делает. Он, Клим, тоже никому не доверяет. Даже дядюшке, хотя дядюшка видится ему наименьшим злом. Но Анне Шумилиной все равно придется ему довериться. Если, конечно, она рассчитывает на его помощь. Клим еще не решил, станет ли он ей помогать – недоставало информации.
– Анюта, – сказал он как умел ласково, – я тебя спас.
– И я тебе за это очень благодарна.
– Я сейчас не о том. Я о том, что на данный момент только меня одного ты можешь исключить из списка подозреваемых.
– Да нет никакого списка подозреваемых! – Она вскинулась, словно Клим сказал что-то оскорбительное. – Я в самом деле не знаю, кто меня столкнул с башни и за что.
– Думай. – Сдаваться Клим не собирался. – Ты в Чернокаменске не первый день. Добраться до тебя можно было раньше, но убить тебя решили лишь сейчас. Это значит, что за последние сутки что-то изменилось кардинальным образом. Ты что-то сказала? Ты что-то услышала? Что, Анна!