– Ничего! – Она начинала злиться. Это хорошо, злость лучше беспомощного страха. Если бы она еще и доверилась… – Я не помню ничего такого… этакого. Я не понимаю, за что мне можно желать смерти.
– Хорошо. – Давить на нее сейчас не имело смысла. Даже если и вспомнит что-нибудь, то не скажет. Исключительно из-за природного упрямства. – У нас у всех был тяжелый день, давай спать.
Ей хватило ума не капризничать и не падать в обморок из-за того, что придется делить комнату с незнакомым мужчиной, пусть бы даже мужчина этот и числился ее женихом. Понимала, видно, что после недавних событий печься нужно не о девичьей чести, а о девичьей жизни. Она лишь сказала деловито:
– Ты будешь спать в кресле.
– Очень щедро с вашей стороны, миледи. – Клим усмехнулся, многозначительно посмотрел на более чем широкую кровать.
– В кресле, – повторила она уже не так уверенно. Пожалела бедного странника? Странник ведь еще и спаситель. – Можешь взять себе подушку и плед. Чтобы было удобнее.
Спорить Клим не стал, без лишних слов перебрался в кресло. Спать он не собирался, уж больно нерасполагающие ко сну происходили в замке события. Да и за Анной не мешало бы присмотреть.
А она уснула неожиданно быстро. Устала? Разумеется, устала. Кто бы не устал, вернувшись живым с того света? Только отвернулась лицом к стене да одеяло натянула до самой макушки, так, что Климу видны были лишь разметавшиеся по подушке серебряные пряди. Все ж таки не зря он приехал в Чернокаменск, не подвела интуиция. Дела здесь творятся странные. Если не сказать страшные…
Анна проснулась так же резко, как уснула – вынырнула из сна, словно из проруби, даже вкус воды во рту почувствовала. Она села рывком, схватилась за горло, словно боясь, что воздуха может не хватить, и лишь после этого открыла глаза. Хорошо хоть не закричала, как в детстве.
Очень хотелось, чтобы события минувшей ночи оказались всего лишь дурным сном. Вот бы было чудесно! Но нет – незачем себя обманывать. Вот Туманов развалился в кресле, спит, вытянув длинные ноги, скрестив на груди руки. Во сне он выглядит вполне безобидным, даже милым, но Анна-то знает правду. Туманов не милый и уж точно не безобидный. Наверное, ей очень повезло, что он на ее стороне. Если, конечно, он на ее стороне, потому что такие, как Клим Туманов, чаще всего сами по себе, жизнь ведут странную, обычным людям непонятную.
Что там про него говорили? Повеса, кутила, дамский угодник, разгильдяй?.. Анна была готова поверить почти во все, если бы прошлым вечером не увидела его спину…
Да, она обманула, когда Туманов переодевался, не стала отворачиваться. Вернее, отвернулась, но лишь когда он, не особо заботясь о ее чувствах, принялся стаскивать мокрые брюки. Но спину его она разглядеть успела. И спина эта была вся в шрамах. Шрамы такие бывают после ранений. Где разгильдяй и повеса мог получить ранение, да еще такое серьезное? Куда занесла его беспутная жизнь? И была ли его жизнь такой уж беспутной?
О том, что Клим Туманов спас ее от верной смерти, Анна помнила четко и помнить собиралась до конца своих дней. Никто даже не попытался, а он, чужой, насмешливый человек, бросился за ней в озеро. И спас. А потом задавал вопросы о том, кого она подозревает, кто мог желать ей смерти. Настойчиво расспрашивал, словно бы для него это было так же важно, как и для самой Анны. А она и в самом деле не понимала. Не успела заметить того – или ту? – кто столкнул ее с башни. Не могла понять за что.
Будь она девушкой серьезной и здравомыслящей, собрала бы вещи и уехала в Петербург к родным. Или на Черное море к друзьям. Но она не была здравомыслящей, теперь докопаться до правды ей хотелось еще сильнее.
Тихонько, чтобы не разбудить Туманова, Анна выбралась из постели, на цыпочках подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение. Одна-единственная ночь изменила ее почти до неузнаваемости. Волосы приобрели странный оттенок, словно бы золотые нити переплели с серебряными. Красиво ли это было, Анна не знала. Как не знала она, как расценивать тот факт, что ее глаза теперь не просто серые, а серые с серебряной искрой. Пожалуй, сейчас она в самом деле стала похожа на свою маму, но причину таких перемен понять не могла. Все, что случилось с ней прошлым вечером, очень странно…
– …Несколько неожиданные метаморфозы. Правда?
От голоса Туманова она вздрогнула, отшатнулась от зеркала.
Он стоял в шаге от нее и улыбался привычной своей ехидной ухмылкой.
– Надо признать, что вода Стражевого озера обладает некоторыми чудесными свойствами.
– Туманов, прекратите подкрадываться!