Замминистра спешно связался по телефону с Того. Министра не оказалось на месте. Мацумото пригласил к себе старших помощников, чтобы узнать их мнение по поводу того, что делать с заявлением военного министра.
Еще прежде из-за границы поступали странные сообщения, что вызывали замешательство в министерстве иностранных дел. Мацумото и его коллеги пытались разобраться в одном из них. Речь шла о статье из китайской газеты, в которой говорилось о «слухах» из Японии, указывающих на ее близящуюся капитуляцию.
Хотя работники министерства иностранных дел наряду со многими токийскими издателями считали армейское заявление подлогом, факт оставался фактом, что армия не отказывалась от него. В этом случае оставался только один выход, чтобы пресечь его дальнейшее распространение: прекратить продажу уже напечатавших этот текст газет. Того, как полагали его помощники, мог бы сделать это своевременно.
Наконец, удалось связаться с Того и рассказать ему о воззвании Анами. Но, оценив ситуацию, министр решил, что положение внутри страны слишком нестабильно и произвольное решение замолчать заявление приведет страну к «кровавым последствиям». Он не стал запрещать продажу газет.
В конце дня Сакомидзу сообщил генералу Ёсидзуми: «Наладка печатных машин завершена. Таким образом, чтобы помешать публикации «Инструкции», нам было бы необходимо запретить выход самих газет. Однако нет оснований принимать такие строгие меры, поэтому оставим все как есть».
Когда майор Хатанака рассказал Ёсидзуми, что редакции газет пожаловались на несвоевременное снятие информации, тот не был удивлен. Возможно, в глубине души он был доволен. Все продолжили ждать дальнейшего развития событий.
В Японии несвободная пресса делала то, что ей приказывали. Всю газетную бумагу распределяло Информационное бюро, а бумага, как известно, является основой газетного дела. Вполне мог возникнуть конфликт между бюро и армией, когда экстремистские элементы в ней потребовали бы перестать снабжать бумагой неугодные им газеты, а в случае отказа были готовы разбить печатные машины и запугать журналистов.
Поэтому в японских газетах 11 августа появилось на одной передовой полосе два диаметрально противоположных заявления. (Всего лишь одна англоязычная газета «Ниппон таймс» проявила смелость и опубликовала только заявление правительства. Однако на следующий день газету обязали напечатать «Инструкцию» Анами.)
В результате на сторонников мира словно повеяло холодом со страниц утренних газет. Опубликованные вместе, оба документа свидетельствовали об ухудшении ситуации, и все со страхом почувствовали, что самоубийственная оборона страны неизбежна.
Общее заявление Симомуры, Того, Анами и Ёнаи, расцененное как намек на приближающуюся капитуляцию, оказалось почти полным провалом в этом отношении. Издатели одной газеты даже предпослали ему заголовок: «Японский народ должен собрать все свои силы в тяжелое военное время».
Однако все указывало на то, что военные и не думают заканчивать войну, даже больше того: ястребы-милитаристы были достаточно сильны, чтобы сорвать все попытки правительства подготовить страну к капитуляции. Во всем этом не было ничего хорошего, одновременно необходимо было не забывать и о международном аспекте. Как повлияет на ведение переговоров о мире воззвание Анами, когда союзники ознакомятся с его содержанием? Было ли оно намеренным шагом военных, готовых саботировать предложение о принятии условий Потсдама?
Инцидент имел одно немедленное последствие. Того изменил свое отношение к выпуску радионовостей. Прежде он выступал против любого упоминания на радио о принятии Японией потсдамских условий до тех пор, пока правительства союзников не получат официальную ноту через дипломатические каналы. Теперь, в связи с вылазками со стороны экстремистов, Того пересмотрел свое мнение и дал Мацумото зеленый свет на передачу информации по радио.
Ситуация все больше осложнялась. Япония поставила в известность союзников через посредничество Швейцарии и Швеции, что страна готова капитулировать при условии, что императорская система правления будет сохранена. Все же война продолжалась, и положение могло стать еще более критичным, в случае если бы армия решилась на проведение каких-либо наступательных военных операций или дипломаты допустили бы какую-нибудь непредвиденную оплошность. Союзники не дали официального подтверждения, что они получили ноту Японии. А в самой стране люди продолжали думать, что Япония побеждает в войне; также были уверены в этом японские войска за ее пределами.
Было крайне необходимо тем или иным образом дать знать союзникам, что страна готова капитулировать. Если бы только было возможно выбросить белый флаг с лаконичной краткой надписью:
Кто впервые подумал об этом, сказать теперь уже трудно. Но одному человеку из окружения Того и Мацумото пришла в голову блестящая идея. Вполне возможно, военные не проверяют радиосообщения, передаваемые кодом Морзе. Почему бы информагентству Домэй не послать текст послания союзникам в виде новостного сообщения на английском морзянкой? По крайней мере, это был замечательный шанс; военным потребовалось бы время для дешифровки и перевода текста. Мацумото одобрил план. Замминистра немедленно позвонил Хасэгаве в Домэй: «Я лично посылаю вам документ. Примите его от курьера и дальше действуйте согласно инструкции, которую он вам передаст».
Через десять минут начальник информационного отдела министерства иностранных дел Сабуро Ота появился в кабинете Хасэгавы. Он вынул конверт из своего портфеля и вручил его Хасэгаве, руки которого дрожали, когда он вскрывал его. В нем была копия послания, переданного этим утром Швейцарии и Швеции. Он внимательно прочитал текст.
Хасэгава вызвал эксперта по английскому языку господина Ясо и еще одного сотрудника агентства Домэй господина Алту. Все они и Ота поднялись на второй этаж для сохранения конфиденциальности. Там, за закрытыми дверями, Хасэгава попросил Ясо перевести текст послания на английский, а затем закодировать его с тем, чтобы Алта мог передать его по радио.
К 8 часам вечера послание было готово к отправке, и Хасэгава передал его радисту, который сначала настроил передатчик на частоту американской радиостанции, а затем европейской. Наступило время ожидания. Основной целью министра было донести до внешнего мира весть о том, что Япония готова принять условия Потсдама. Действуя таким образом, Того и Мацумото надеялись переиграть бдительных военных, предупредить дальнейшие атомные бомбардировки. И они прекрасно понимали, что по мере того, как западные страны будут одерживать все новые победы, их вооруженные силы потребуют от правительств этих стран принять незамедлительно всего лишь одно условие капитуляции Японии.
Прошло пятнадцать напряженных минут, и Хасэгава получил подтверждение, что послание было передано. По свидетельству информагентства Ассошиэйтед Пресс все происходило именно так. Президент Трумэн только что закончил завтрак, когда перед ним положили сообщение агентства Домэй. Господин Трумэн распорядился вызвать адмирала Лихи, генерала Маршалла и секретарей Стимсона, Форрестола и Бирнса для обсуждения предложения Японии о капитуляции.
Вскоре после этого пришло сообщение агентства информации Рейтер из Лондона. Там, после того как пробило час дня, на световом табло агентства вспыхнули слова короткой фразы «Война закончилась»; и обычно уравновешенные лондонцы в ярком свете солнца начали отплясывать на площади Пикадилли, празднуя наступление мира.