Он не успел. Пока связался с мессиром, пока отряд ловцов получил разрешение на арест… Шенни была мертва. Его пигалица. Его любимая.
— Душу преступника поймали, — услышал он бравый отчет одного из ловцов вслед за тем, как захлопнулась крышка шкатулки. Но все это — на периферии сознания.
Тэд выхватил короткий нож из голенища форменного сапога и, не раздумывая, рассек свою ладонь, а потом проделал то же самое с рукою Шенни.
— Сдохнешь же, — успел крикнуть кто-то из напарников.
Но тела обоих уже поглотил лабиринт.
Тэд узнал заклятие, убившее Шен. Иссушение. Аркан, который вмиг выпивает всю силу мага. Но чем сильнее дар, тем дольше чародей может бороться.
Да, чтобы убить Шенн, силы аркана иссушения хватило, но на двоих его может оказаться и недостаточно. Потому Тэд делился своим резервом с Шенн, щедро вычерпывая себя до дна.
Мир без теней встретил его оскаленными пастями, шипящими мордами и ветром тлена, бьющим в лицо наотмашь.
— Она наш-ш-ша добыча.
— Отпус-с-сти ее, ловец.
— Ее душа вот-вот перейдет грань, ее не вернуть.
Исчадия лабиринта ухмылялись, щелкали уродливыми клювами, скалили клыки. А он шел по следу души и нес тело Шенни на руках. Каждый шаг давался ему с болью, с годами непрожитых лет, но он упрямо нес свою ношу.
Сознание Тэда балансировало на грани, но он понимал, что стоит только остановиться, на краткий миг, и он застрянет здесь навсегда.
Все-таки он ее нашел. Буквально у грани. Шенни стояла, полуобернувшись.
— Не уходи, — только и смог выдохнуть Тэд, держа ее тело на руках.
— Меня ничего не держит, — она ответила, грустно улыбнувшись.
Ловец пошатнулся и упал на колено, но ношу свою не выронил.
— Держит. Закриан лежит на алтаре, и его собирается убить этот старик. Только ты можешь его спасти, — Тэд лгал, и от собственной лжи во рту было нестерпимо горько, но так она остановится, не шагнет в безвозвратную навь.
Казалось, она колебалась.
— Если я тебе противен в этом мире настолько, что ты не хочешь возвращаться из-за меня, — ловец с отчаяньем того, кому больше нечего терять, произнес: — Я дам слово, что меня ты не увидишь. Я не побеспокою тебя ни словом, ни взглядом, ни делом. Только вернись. Мне будет достаточно знать, что ты просто жива. Пусть и не рядом со мною.