Нельсон

Но главное – у него по-прежнему нет фрегатов. Как так получилось? Какой смысл искать ответ? Их просто нет. Нельсон – без глаз. Он может лишь догадываться, опираясь на какие-то случайно полученные сведения. Только не задавайтесь глупым вопросом: как можно было не найти огромный флот? 400 транспортных судов, почти 70 военных кораблей! В те времена искать его в море – почти как иголку в стоге сена.

К тому же, повторю, Бонапарту отчаянно везло. Из всех «военных хитростей» у него имелась лишь одна – противник о его планах не знал. Кроме того, он мог двигаться к цели не самыми очевидными маршрутами. Тоже работало.

Нельсон ищет… И ведет активную переписку с лордом Гамильтоном, английским послом в Неаполе. Стиль – деловой. Откроют ли для флота порты? Решены ли вопросы со снабжением? Есть ли сведения о французах? Он даже спрашивает у Гамильтона, не может ли он помочь ему получить несколько фрегатов? Без глаз, без глаз…

Гамильтон отвечает, что он бесконечно рад назначению Нельсона, сделает, что сможет. Прилагает к письму записку от своей жены Эммы! Эмма желает Нельсону скорейшей победы и пишет о «волнении» в связи с тем, что адмирал столь близко от нее.

На этом основании некоторые историки делают далеко идущие выводы. Знак! Эмма уже готова пасть в объятия Нельсона? Смешно… Никто пока никуда не собирался падать. Ни Эмма, ни тем более Нельсон.

Важно здесь то, что письмо и записку от Эммы доставил Нельсону фрегат. Адмирал искал флот Бонапарта, а его фрегаты, причем практически поодиночке, искали свою эскадру. Один из фрегатов, на котором служил Джосайя Нисбет, зашел в Неаполь для пополнения запасов воды. Пасынок Нельсона, которого когда-то представили Гамильтонам, решил заглянуть к высокопоставленным знакомым. Где французы, они не знали. Но что самое обидное для Нисбета, они не знали и где английские корабли. Джосайя Нисбет своих найдет. Письма передаст, про французов – ничего нового не скажет.

…В Лондоне меж тем уже началось что-то похожее на истерику. Нельсону настроение передавалось, видимо, по воздуху. Адмирал всюду спешил и никуда не успевал. 15 июня он сообщает лорду Спенсеру, что «будет вынужден поверить», что французы направляются в Индию, что в Неаполе он отправил на «разведку» капитана Трубриджа.

Удивительное дело, Нельсон зашел в гавань Неаполя, но сам сходить на берег не стал. Трубридж сообщал адмиралу две новости. Одна – не очень хорошая, вторая – непроверенный слух. Король Фердинанд не готов снабжать всем необходимым английские корабли. В Неаполе говорят о том, что французы двинулись к Мальте.

20 июня Нельсон обращается к Великому магистру Мальтийского ордена:

«С особым удовольствием имею честь сообщить вам, что эскадра Его Королевского Величества под моим командованием на всех парусах направляется к Мальте, с твердым намерением помешать нашему общему врагу захватить остров».

Он снова опоздает. Бонапарт уже не только захватил Мальту, но и отправился дальше. Нельсон узнает об этом 22 июня и сразу же отправит письмо английскому послу в Египте Дж. Болдуину. Не происходит ли там что-то необычное? У него появились некие соображения.

В кают-компании «Вэнгарда» он собрал капитанов. Не всех, четырех, самых доверенных. Им Нельсон и сообщил о своем намерении плыть в Египет, в Александрию. Объяснил почему. Капитаны его поддержали.

Нельсон наконец догадался. Именно – догадался. Он вполне мог и ошибиться, но он все рассчитал правильно. Ошибется он потом…

…Читаешь французские мемуары участников похода на Восток – и удивляешься. Молоды и беззаботны! Играют в карты, шутят над Бертье. Смеются вообще много. Такое иногда бывает от страха, а они – не боятся. Поразительно! Если бы Нельсон догнал их в открытом море, то «восточная сказка» закончилась бы, не успев начаться. Англичане разнесли бы их в щепки, в этом нет никаких сомнений. Самый опасный для Бонапарта момент – как раз последняя часть пути.

И Нельсон их догнал! Только еще и обогнал.

Нравятся мне рассказы про то, как Бонапарт и адмирал Брюе слышали беду, проплывавшую совсем рядом. Не знаю, что там они слышали. Соглашусь с адмиралом Мэхэном, который пишет, что два флота какое-то время шли практически параллельными курсами на расстоянии 60 миль друг от друга. Примерно так, скорее всего, и было.

Но Нельсон быстрее, гораздо быстрее. У него – только боевые корабли, у французов – армия, которая плывет… Да на чем только она не плывет! К тому же Бонапарт приказал адмиралу Брюе слегка изменить курс, чтобы подойти к Александрии с запада. Когда к Александрии прибыл Нельсон, хорошо видящему глазу предстал тихий, сонный город.

«Лорду Сент-Винсенту, 12 июля 1798, в 12 милях к западу от Крита.

Подойдя к Александрии 28-го числа предыдущего месяца, я увидел в старом порту турецкий корабль, четыре фрегата и около дюжины турецких судов, а также около пятидесяти кораблей разных стран в торговом порте».

Французов не было. Еще не было. Феноменальное везение продолжалось. В ночь на 2 июля Армия Востока подплыла к египетскому берегу, неподалеку от Александрии. Высадка началась немедленно, действовали в такой спешке, что при десантировании погибло порядка 20 человек. Хотя Бонапарт мог бы и не торопиться, англичан в Египте уже не было. Здесь мы подходим к деликатному вопросу, так называемой «ошибке Нельсона».