Талант Войцех Коссак унаследовал от отца, а темперамент… Видимо, таким уж родился. Поляки – люди эмоциональные и горячие, Коссак в этом смысле настоящий поляк, хотя и родился он в Париже, а его крестный отец, как уже говорилось, Орас Верне. К тому же Коссак успел и сам послужить в уланском полку, а польские уланы – такие же, как французские гусары. К обидам чувствительны, ответить всегда готовы.
Служил Коссак недолго, но лихим уланом в душе остался на всю жизнь. И больше всего ему нравилось рисовать кавалеристов. В бою, на отдыхе… да в любом виде! Кавалерия – истинная страсть Коссака.
Войцеха Коссака, как и его сына Ежи, часто упрекают в «чрезмерной плодовитости». Дескать, количество влияло на качество. Что ж, Войцех как минимум часто повторял один и тот же сюжет, с небольшими изменениями. Не будем, однако, забывать о том, что ему надо было зарабатывать деньги. Картины пользовались спросом, заказы он получал, иногда не особо напрягался. Но художник он очень хороший, в батальной живописи, безусловно, звезда европейского масштаба. Пора переходить к самой интересной истории в жизни и творчестве Войцеха Коссака.
…В самом конце XVIII века появился особый вид изобразительного искусства – панорамы. Они быстро стали популярными, а уже в 30-е годы XIX века приоритетным в панорамной живописи становится батальный жанр. «Отцом» батальных панорам считается француз Жан Ланглуа, бывший офицер наполеоновской армии. Он сделал несколько панорам, практически все пользовались успехом, панорамы вошли в моду.
Не остались в стороне и поляки. Два известных художника, Войцех Коссак и Ян Стыка, получили заказ на создание панорамы, посвященной столетию битвы при Рацлавицах 4 апреля 1794 года. Это один из драматических эпизодов национально-освободительного восстания под руководством Тадеуша Костюшко. «Рацлавицкая панорама» была сделана, в Польше ее встретили с восторгом, ее и сейчас можно увидеть во Вроцлаве.
Небольшая, но важная деталь. Во время создания панорамы Стыка и Коссак постоянно ссорились, отношения между художниками сильно испортились. Считается, что по вине Коссака. Скверный характер в действии.
Однако панорама действительно была очень хороша, и она настолько впечатлила другого известного польского художника, Юлиана Фалата, что ему пришла в голову мысль о создании новой масштабной панорамы. О переправе остатков Великой армии Наполеона через Березину.
Фалат – мастер выдающийся. Но он не баталист. Имя себе он сделал на пейзажах и жанровых картинах. Вполне логично, что он предложил сотрудничество Коссаку. Фалат – придворный художник императора Вильгельма II, он жил в Берлине и о «тонкой душевной организации» Коссака мало что знал. В общем, в 1895 году он сделал Войцеху Коссаку предложение, Коссак согласился.
Еще одна важная деталь. У Фалата благодаря его положению имелся некий «административный ресурс». Средства на создание панорамы выделили польские спонсоры, а всю организационную часть Фалат взял на себя. Все технические вопросы, включая выбор помещений. Коссак отвечал за «творческую часть» и выбор натуры. Именно он с помощником отправился к месту событий и делал многочисленные наброски.
Учитывая масштабность задачи, к делу привлекли еще нескольких польских художников: Михала Горсткина-Вывюрского, Антония Пиотровского, Яна Станиславского и Казимежа Пулаского. Первые трое были при Фалате, Пулаский работал только с Коссаком. Отметим, что помощники Фалата и Коссака – люди разного дарования. Скажем, Вывюрский и сам неплохой художник, а Пулаский скорее ремесленник. Зато он двоюродный брат Коссака, человек, которому тот доверял.
Панораму, которую так и назвали, «Березина», создали всего за шестнадцать месяцев. Невероятное достижение! Размеры «Березины» – пятнадцать на сто пятнадцать метров (хотя иногда встречаются и другие цифры, шестнадцать на сто двадцать). Проверить уже нельзя, дальше поймем почему, но хотя бы просто сравним. Панорама «Ватерлоо» – двенадцать на сто десять метров, Бородинской битвы – пятнадцать на сто пятнадцать метров, то есть она точно такая же.
Цифры цифрами, но как оценивать вклад отдельных художников? Никто и представить себе не мог, что разногласия по этому вопросу сыграют роковую роль в судьбе панорамы.
Споры идут до сих пор, основания для них есть, по-другому и быть не может, когда речь идет о коллективном творчестве. Ярые поклонники Коссака утверждают, что Фа-лат, дескать, только пейзажи и нарисовал. Кто-то говорит о том, что пейзажи в основном рисовал Станиславский, а Фа-лат нарисовал много чего другого. Разобраться крайне сложно, и все же попробуем.
Начнем с так называемых исторических неточностей. Главная претензия относится к одной из самых драматических сцен панорамы – фрагменту под названием «Сожжение знамен». У «Сожжения» будет и своя судьба, о ней разговор впереди. Пока – про «неточность».
Что абсолютно точно, так это то, что употреблять выражение «сожжение орлов», как иногда делается, нельзя ни в коем случае. Императорские «орлы» на вершине древка флага сделаны из бронзы, и сжечь их просто нельзя. «Орлы» – самая ценная часть знамени, и их берегли как зеницу ока. Сжигали полотнища.
А вот
Насчет того, что и кто рисовал, я тоже предлагаю лишь свою версию. Наверняка не знает никто, а я говорю о том, что мне представляется наиболее правдоподобным.
Основную часть работы все же выполнил Войцех Коссак. Так ведь примерно об этом договаривались изначально! Однако и Фалат совершенно точно одними пейзажами не ограничился. Он, например, вместе с Пиотровским создал очень большой фрагмент с мостом и людьми на нем и вокруг него. Хорошо разбирающиеся в теме эксперты подтверждают. Многие пейзажи и фигуры второго плана тоже созданы Фалатом.
Не будем забывать и о том, что Фалат благодаря хорошему знакомству с императором Вильгельмом II создал своим коллегам практически идеальные условия для работы. Император Германии частенько приходил посмотреть, как идут дела, и он же, вольно или невольно, сыграл в судьбе «Березины» роковую роль.
…В 1896 году, накануне открытия панорамы, Вильгельм с супругой первыми пришли на нее посмотреть. Все создатели были в сборе, а император, по вполне понятным причинам, в основном общался с Фалатом. Коссаку это сильно не понравилось. Он попытался обратить внимание кайзера на себя, тот обратил, но не так, как хотелось Коссаку.