– Разумеется, не помнила. Но Данни всегда знала, что ее мама… являлась важнейшей частью нашей жизни. Мы всеми способами старались сохранять о ней живую память.
– А ваша внучка не становилась объектом травли? В школе, например?..
– Нет, никогда ничего такого не бывало. Она всегда с удовольствием ходила в школу. Правда, повзрослев, она порвала связи с прежними друзьями и стала водить компанию с людьми, о которых мы ничего не знали. О своих новых приятелях она нам не рассказывала. Взять к примеру ту же Фанней – мы и имени-то такого не слышали.
Марта посчитала, что наступил момент перейти к главному.
– Похоже, Данни намеревалась опубликовать в Интернете некий компромат. Вы были в курсе этого?
Женщина покачала головой.
Тогда Марта решила высказаться предельно ясно:
– Мы предположили – да и до сих пор не отказываемся от этой гипотезы – что компромат касается дилеров, которые привлекли девушку к незаконному ввозу наркотиков.
Бабушка Данни смотрела на Марту непонимающим взглядом.
– Я решила порасспросить на эту тему Ласси, который в данный момент лежит в клинике в Фоссвогюре, и он дал мне понять, что имевшийся у Данни компромат, никак не касается контрабанды наркотиков. У вас нет каких-либо соображений по поводу того, чего он может касаться?
– Нет… – неуверенно протянула женщина, будто не до конца уловила, о чем ее спрашивают.
– А вот Ласси утверждает, что вам все известно.
– Что все?
– Тот самый секрет, что Данни намеревалась распространить в Сети.
– Даже не знаю, на что вы намекаете, – покачала головой женщина. – У меня нет ни малейшего представления ни о каких секретах.
– Если вдруг вам все-таки что-нибудь придет в голову, будьте любезны, свяжитесь со мной. Мой номер у вас есть.
– Да, безусловно.
Марта дружелюбно улыбнулась и, попрощавшись с женщиной, направилась к двери: то, что можно было сделать на данный момент, она сделала, и теперь оставалось лишь наблюдать за тем, как будут развиваться события.
– Фрёкен[17], – окликнула ее хозяйка, будто обращалась к официантке в перворазрядном ресторане.
Марта обернулась.