– Нет.
– Что же это он?
– Не знаю.
Сабуров пожал руку Вострикову и вышел.
– Востриков! – крикнул Проценко.
– Слушаю вас.
– Что вы там копались?
– Капитан Сабуров собирался.
– Чего он собирался?
– Автомат оставил, гранаты у меня взял.
– Ну ладно, иди.
Проценко задумался. По правде говоря, он посылал Сабурова не только потому, что Сабуров мог на крайний случай заменить Ремизова, но еще и потому, что Сабуров уже раз наладил ему связь с армией, и у Проценко было чувство, что именно Сабуров должен и на этот раз дойти и сделать. И хотя было очевидно, что сделать это нелегко, Проценко верил в удачу. Он сидел за столом и подробно обдумывал предстоящее. Вернется ли Сабуров или, оставшись там за командира полка, пришлет кого-нибудь сюда, все равно, так или иначе, эти триста метров обрыва, на которые выскочили немцы, надо брать обратно. Проценко позвал к себе начальника штаба, и они с карандашом в руках подсчитали, сколько у них осталось людей на сегодняшнюю ночь. Еще две недели назад цифра эта испугала бы Проценко, но сейчас он уже так привык к собственной бедности, что ему после подсчета показалось – все еще не так плохо. Он не знал, как обстояло дело у Ремизова, но здесь в двух полках сегодня были даже меньшие потери, чем следовало ожидать.
Чем же, какими силами отбивать берег? О том, чтобы целиком снять с позиций хотя бы один батальон, не могло быть и речи: надо было вытягивать людей отовсюду, из каждого батальона, и создать к завтрашней ночи сборный штурмовой отряд. Только так, другого выхода не было.
– Как вы решили, товарищ генерал? – спросил начальник штаба.
Проценко взял листок бумаги и подсчитал состав отряда.
– Вот, – сказал он, – здесь написано, по скольку человек откуда взять. За ночь выведи людей сюда в овраг. Днем сколотим их, подготовим, а завтра ночью, будем живы, отберем берег.
Проценко был мрачен. Его лицо ни разу не осветила обычная хитрая улыбка.
– Подпишите донесение в штаб армии. – Начальник штаба вынул из папки бумагу.
– О чем донесение?
– Как всегда, о событиях.