Мария Петровна (кивнув на раскрытый чемодан). А вот это самое. Вы что думаете, я еще год назад своим заказчицам говорила: тихие у меня соседи, а чувствую – ругаются. (Нагибается, подбирает с полу лепестки цветов, кладет на стол.) Я, если хотите знать, все это год назад чувствовала.
Марков. Неужели? А я вот, представьте себе, не чувствовал.
Мария Петровна (вдохновленная тем, что Марков поддержал с ней разговор). Если хотите знать…
Марков (спокойно). Не хочу я знать, Марья Петровна.
Мария Петровна. И напрасно! Когда вас обоих с утра нет – кто дверь-то открывает? Я эти корзины из цветочного магазина сосчитать могу…
Марков (взглянув на часы, встает). Извините, Марья Петровна, мне недосуг.
Мария Петровна (тоже вставая). Э-эх! Алексей Степанович! Все у вас недосуг. Ни с женой, ни с людьми поговорить не умеете. Вот и выходит… (Идет к дверям.)
Марков (когда она уже в дверях). Марья Петровна, забыли!
Мария Петровна. Что забыла?
Марков. Утюг забыли. Вы же за утюгом пришли? (Идет к шкафу, открывает дверцу, достает утюг, отдает Марии Петровне.) Пожалуйста.
Мария Петровна (сердито). Спасибо. (Выходит.)
Марков (оставшись один. Смотрит на Катин открытый чемодан, захлопывает крышку. Задумчиво). Да-а… (На секунду выходит в коридор. Возвращается со свертком. Развертывает его. В свертке обмундирование. Смотрит на часы. На них четыре.) Итак, у нас с тобой, Алексей Степанович, еще целый час на сборы.
Вынимает из карманов кисет, спички, трубку, документы и горкой складывает все это на столе. Потом неторопливо снимает пиджак.
Картина вторая
Та же комната. На стенных часах пять часов. Марков в форме военного инженера укладывает свой чемодан. Голубь ходит по комнате.
Голубь. Машину вызвал?
Марков. Да, сейчас будет.
Голубь. Когда поезд отходит?
Марков. В семнадцать сорок.
Голубь. Значит, ушла, и все? Да?
Марков. Да.