Голубь. Почему не сказал ей, куда едешь?
Марков. Зачем? Чтобы осталась из благородных побуждений?
Голубь. А что, не хотел, чтобы осталась?
Марков. Хотел? Мало сказать – хотел! Но я хотел, чтобы вот просто так, взяла и осталась. А из благородных побуждений – нет, не хочу.
Голубь. Мало любишь ее. Вот что я тебе скажу!
Марков. Мало? Ну, что ж, пусть мало. Если б мало – так, наверно б, не ушла. Сказал бы, что еду, уговорил бы, умолил, мне б тогда все равно было, что с ней, как она – только бы осталась.
Голубь. Ну и хорошо, и пусть бы осталась.
Марков. Не хочу. Раз не любит – пусть уходит. Давно хотела уйти, но не решалась. А я ей сегодня помог. Только и всего.
Голубь. Не любит, не любит, заладил свое! А откуда ты знаешь, что не любит?
Марков. Знаю. Сама сказала.
Голубь. А ты: раз-два, и готово – поверил! Неверно все это!
Марков. А если ее последний год со мной ничего, кроме любви, не связывало, а любовь, как выяснилось, прошла? Как прикажешь быть? Если она другого полюбила, что ж ей со мной, с нелюбимым, жить? Это, что ли, верно?
Голубь. Это ты-то нелюбимый? Был, был любимый и вдруг стал нелюбимый?
Марков. А что, не бывает?
Голубь. Бывает. Не сумел удержать! Дурак!
Марков. Возможно. Умным в таких случаях редко кто оказывается. Честным остаться – и то хорошо. А насчет того, чтобы удерживать, – в любовь на канатах – не верю! И если не хочешь со мной ссориться, то мы закончили этот разговор. Ты купил табаку?
Голубь. Вот он.
Я же вам доложил, что ее здесь нету.
Ваганов