Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Голубь. До последней станции и проводил бы.

Марков. А там уж заодно со мной и в район конфликта. Так, что ли?

Голубь. Стар. Не пустят. Шестнадцать лет назад выпустил последнюю пулю по их благородиям. В двадцать третьем году в якутской тайге. Последняя банда есаула Кондратьева.

Марков (вставая). Пора.

Голубь. На вокзал-то проводить?

Марков. Знаешь ведь – не люблю, когда меня провожают.

Голубь. Знаю. Сам учил. Ну, до дверей-то можно?

Марков. До дверей? Что ж, так и быть.

Голубь и Марков выходят, слышны голоса, хлопанье дверей,

Голубь (возвращается. Долго ходит по комнате, трогает вещи. Взяв в руки штатский пиджак Маркова и вытянув его за пустые рукава, говорит, ни к кому не обращаясь.) По секрету тебе сказать, не люблю я одиночества… (Ложится на тахту, лицом в подушки.).

Входит Катя.

Катя. Дядя Коля!

Молчание.

Дядя Коля!

Голубь. Что?

Катя. Где Алеша?

Голубь. Нет его.

Катя. Я пришла… Мы так нехорошо, не по-человечески с ним простились… Все это было так страшно!

Голубь. Что – это?

Катя. Как мы простились.