Не сказав ни слова, Полынин накинул на плечи плащ-палатку, надел поверх бинтов фуражку и вышел вместе с красноармейцем.
– Харчем мы похвастаться не можем, – сказал Грицко, когда вышел Полынин. – Баранину каждый день едите?
– Каждый день.
– Ну и сегодня будете есть, положение без перемен. Но зато спирту под дождь и под ваше присутствие по склянке выпьем.
– А без моего присутствия?
– Как когда, – сказал Грицко. – Вообще-то говоря, если летный день был подходящий, Полынин перед ужином по склянке не запрещает.
– А сам?
– А что сам? – даже удивился Грицко. – Вы, наверно, его еще не поняли. Это он в бою требует, чтобы как он, так и все, а на отдыхе – как все, так и он.
– Скажите, товарищ капитан, Грицко – это ваше имя или фамилия?
– Да и так и эдак, – улыбнувшись, сказал Грицко. – Наверно, скупой поп крестил: имя Грицко и фамилия Грицко.
Говоря все это, Грицко возился с фонарем «летучая мышь», протирал стекло и выравнивал фитиль. Потом он зажег фонарь, поставил посередине юрты на стол, достал из-под подушки две газеты, расстелил их на столе, нагнулся, полез под койку, вынул оттуда термос и две банки осетрины в томате и, отстегнув от пояса цепочку со складным ножом, стал открывать консервы. По всему чувствовалось, что он заведовал в юрте хозяйством.
– А что в термосе?
– Он, – сказал Грицко.
Огонек «летучей мыши» разгорелся, в юрте сразу стало уютно. По обтягивавшему войлок брезенту постукивали капли. Комаров прибило дождем; то, что нет их писка, казалось даже странным.
Грицко все еще продолжал выгребать из-под койки то одно, то другое: стаканы, эмалированную кружку, соль и перец в спичечных коробках. Наконец он вытащил из чемодана целый круг копченой московской колбасы.
– Главная полынинская закуска! – сказал Грицко, увидев, как радостно Артемьев глядит на колбасу. – У Николая ее всегда запас в чемодане. Даже, помню, когда нам в Испанию последние праздничные посылки прислали, так ему – полпосылки этой колбасы.
– А вот и Соколов-старший, – сказал Грицко, оглядываясь на вошедшего в юрту широкоплечего летчика, с коротко, под бокс, остриженными волосами и ребячески упрямым выражением лица. – Познакомься. Капитан ночует у нас – майор в гости позвал.
Хмуро поздоровавшись, Соколов сел на койку.
– Просто удивляюсь! Как терпит командир группы!
– Что? – спросил Грицко.