– Немножко знал. Я сам из этого аймака, но до армии был шофером в Улан-Баторе. Там у нас был русский главный механик. Сейчас, к сожалению, имею мало практики. Наша дивизия уже пятый год в этом районе.
– Да, район у вас такой, что не соскучишься.
– С тех пор как японцы пришли в Маньчжурию, – сказал Шагдар, – они двести тридцать раз переходили или перелетали нашу границу.
– Примерно раз в две недели, – подсчитал Артемьев.
– В тридцать шестом, – продолжал Шагдар, – как раз в этом районе они перешли границу кавалерийским полком, вырезали аратов и угнали скот. Но скот шел медленно, задерживал их, и авиация догнала и расстреляла их на обратном пути в открытой степи. Они не боялись этого. Они считали, что у монголов не может быть авиации.
Шагдар встал и сердито затоптал сапогом последние тлевшие угольки.
– Будем спать?
На рассвете следующего дня, едва отряд успел разъехался в разные стороны – Данилов влево, а Артемьев с Шагдаром вправо, – случилось то, что начинало казаться несбыточным.
Артемьев, приложив к глазам бинокль, точно так же, как сотни раз до этого, посмотрел вдаль, в сторону границы. В стеклах бинокля очень далеко, на самом горизонте, чернело несколько точек.
Солнце еще только пробивалось сквозь затянутую пеленой даль. Артемьев привстал на стременах и снова вгляделся в маленькие точки на горизонте, боясь, что это обман зрения. Но точки на горизонте не исчезали.
Артемьев тихо, словно их могли услышать, окликнул Шагдара.
Шагдар подъехал к нему, тоже привстал на стременах и приложил к глазам бинокль.
– Шесть человек и маленький табун.
– Что вы думаете?
– Японцы. Пять утра. До границы двадцать километров. Переходили в самое темное время. Едут цепью. Так монгольская семья не едет. Табун посередине. Плохая маскировка. Надо сообщить Данилову, чтобы он объезжал их слева.
Артемьев кивнул.
Шагдар подозвал к себе одного из цириков, тот поскакал к Данилову.
– Что будем делать? – спросил Артемьев. – Они нас, наверно, тоже заметили.
– Нет, там солнце, – Шагдар показал в сторону горизонта, – светло, мы их видим. А здесь еще темно, мгла. Минут десять еще нас видеть не будут.
Цирики по команде Шагдара подъехали. Теперь, после того как один из цириков поскакал к Данилову, в отряде, считая Артемьева и Шагдара, осталось восемь человек.