Том 3. Товарищи по оружию. Повести. Пьесы

Второй пилот. Что значит – погорячился?

Он. У меня в самом деле валялись эти списки. Но я их сжег. И был очень рад этому и взволнован и, кажется, сказал им тогда, что они напрасно воображают, будто бы у меня есть какие-то списки.

Штурман. Как же ты не подумал, что они могут обратить внимание на твои слова?

Он. Я подумал это потом, когда его выбросили со службы, а тогда я этого не подумал.

Второй пилот. Еще бы! Тогда ты думал только о себе!

Он. Да. И все-таки я не сказал им ничего особенного.

Дик. У тебя плохая память. Ты не возражаешь, если мы поможем тебе вспомнить все, что ты говорил тогда?

Он. По-моему, я не сказал тогда ничего особенного.

Дик. Тем лучше, если так. Но все-таки давай вместе послушаем, что ты говорил тогда. Сядь. Вспомни, как ты сидел перед ними.

Он садится на стул, лицом в зал, и, найдя в пустоте какую-то точку, напряженно смотрит в нее. После короткой паузы из глубины зала начинает звучать металлический микрофонный голос.

Голос. Мы еще раз спрашиваем вас, кто вносил вам эти деньги?

Дик. Это он, тот, кто тебя допрашивал?

Он (повернувшись к Дику). Да. (Снова поворачивается и смотрит в пустоту.)

Голос. Мы ждем ответа.

Он (взволнованно). Просто смешно, что вы придаете этому такое значение сейчас. Да, я был в Испании. Да, я потом, так же как и другие, участвовал в сборе этих средств. Да, может быть, мы тогда сыграли на руку коммунистам. И я сейчас сожалею об этом. Кстати, мне было тогда – девятнадцать.

Голос. Двадцать.

Он. Пусть – двадцать. Но все, что я делаю на ваших глазах уже много лет, не дает вам права ставить мне в вину это ребячество с Испанией. Я не помню, кто вносил тогда эти деньги. Но я вполне лоялен, и у вас нет оснований сомневаться в этом.

Голос. Мы хотели бы, чтоб вы подтвердили свои слова делом.

Он. Что это значит?

Голос. Вы знаете Бена Кроу?