Я наблюдал, как неутомимый человеческий механизм вспахивает тяжелые волны, как восемь пар плеч поднимаются и опускаются под первыми звездами и пеленой прозрачного тумана, и все мои мускулы ныли от сочувствия к этим парням. Трижды им предлагали отдохнуть, потому что шел уже десятый час их гребли, а в шлюпке лежали балластом шестьсот фунтов пойманной нами трески, и трижды они отвечали: «О, мы еще долго можем в таком же духе, сэр!» В бурном море они не сбивались с ритма и темпа, а когда мы достигли спокойной воды под защитой корабельных корпусов, они устроили спурт на финише, словно возвращались от стоявшего в полумиле от нас флагмана.
Я поинтересовался у их старшины, как добиваются подобной спаянности.
— О, к этому привыкаешь, — сказал он. — К тому же сегодня не было ничего особенного. Иногда нас по пояс заливает водой, шлюпка встает на дыбы и опускается, как молот, — вот тогда-то и учатся грести по-настоящему.
— Понимаю... Но почему никто из команды не пропустил ни гребка в той мешанине течений у маяка, когда мы зачерпнули волну бортом?
— Ну, — с той же усмешкой ответил старшина, — если бы кто-то это сделал... Тогда бы он больше не был в команде капитанского катера. Пропускать гребок можно где угодно, но только не здесь. А вы ведь ни разу не видели нас под парусом!
Ради чистого удовольствия я посетил катер, который как раз принял вызов от другой капитанской команды «прогуляться под парусом по бухте».
Управление снастями здесь было простым до удивления: к каждой снасти, хоть с чем-нибудь связанной, был приставлен отдельный матрос, а при необходимости все они единодушно превращались в самый тренированный балласт-противовес, действующий по мановению руки своего старшины.
Примечание 3
Многие любят потолковать о недостаточной вооруженности наших кораблей. Так это и выглядит на бумаге, где оружием считается только корабельная пушка, торчащая над бортом. Но никто не видит ни той группы людей — от трех до девяти человек, — которые приводят ее в движение, ни запасенных для нее боеприпасов, ни груд стреляных гильз и оболочек дополнительных зарядов, которые остаются рядом с орудием. Все это требует места, и чем больше места вы можете предоставить орудийной обслуге, тем меньше у пушки шансов устроить катастрофу себе и соседям.
Наши люди не любят работать в толпе. Они предпочитают, как и мы на берегу, самостоятельно заниматься своим делом. Вид раненого, который корчится на палубе во время перезарядки батареи, не добавит точности стрельбе, а помимо того, санитары и их помощники, эвакуируя раненого в подпалубные помещения, будут мешать орудийному расчету. На открытых палубах при достаточных промежутках между выстрелами раненого легко убрать с работы; но если будет повреждено само орудие, запас прочности не позволит ему откатиться назад, и у расчета останется место, куда отступить.
Я говорю сейчас о легкой артиллерии, защищенной бронированными щитами. Но знание того, что всего одно удачное попадание противника может сбить в стальной ком целую батарею близко расположенных орудий, нисколько не добавляет радости. Вот почему наши палубные пушки немногочисленны, но чрезвычайно эффективны.
В свою очередь, наши люди, конечно же, знают, где именно располагаются орудия на борту противника. Пара-тройка попаданий в «гнездо» таких пушек, снарядные элеваторы и груды готовых к бою снарядов причинят куда больший моральный и физический ущерб, чем установка на судне еще пары-тройки пушек для якобы равномерного их распределения вдоль бортов.
Примечание 4
Вы должны осознать, что флагман является не только оперативным центром флота, но и своего рода агентством «Рейтер»; и что между приказами и выволочками нас питают крохотными дозами информации о том, что происходит на суше.
В одно прекрасное утро старшина-сигнальщик явился в капитанскую каюту с обычной скоростью, но с необычным цветом лица и непривычно блестящим взглядом.
— Сигнал с флагмана, сэр, — отрапортовал он и зачитал сводку: — Омдурман[36] пал, убитых столько-то, раненых столько-то.
— Благодарю, — ответил капитан. — Сообщите команде.
После этих слов я отправился взглянуть, как будет воспринята эта новость. В то утро все были заняты покраской палубных надстроек, и работа шла под аккомпанемент приглушенных голосов — как обычно и бывает под надзором командования.
ebooksa