CoverUP

Он протянул руку парню, до сих пор не отрывающего взгляда от своего гаджета. Парень посмотрел на солнечного пришельца, на его руку, по которой, перекрывая конопушки, весело бежала задорная, почему-то раскрашенная во все цвета радуги, тату-змея, и вдруг неожиданно улыбнулся. Сложно было не улыбнуться в ответ на радость, сияющую на этом белом лице, по которому золотым дождем разметало аккуратные веснушки.

— Привет. Я — Ринат.

Он осторожно пожал протянутую ему руку.

— Ева, — буркнула сердито ледяная кукла, которая явно не очень хотела знакомиться, но деваться ей из вагона номер тринадцать было некуда.

Мара свесилась с верхней полки и улыбнулась всем сразу. Поездка внезапно перестала быть настолько утомительной, какой казалась накануне. Даня посмотрел на неё с любопытством:

— Имя у вас, Мара, очень интересное. По-моему, это славянский мифический ночной демон. Да, точно. Наше агентство недавно оформляло праздник в славянско-мифическом духе. Там точно Мары были. Демоны!

Мара рассмеялась:

— Нет, к старым демонам я не имею никакого отношения. Просто это производная от Маргариты. Марой меня стали звать друзья ещё в школе, а потом и все остальные. Я привыкла.

— Все равно факт остается факто, — непробиваемо ухмыльнулся веселый рыжий Даня. — Так что вы, Мара, демоническая девушка.

Ей на минуту показалось, что Ева что-то хочет сказать. Отстраненная от всего происходящего вокруг девушка дернулась, но через секунду, очевидно, передумала вмешиваться, и опять с непроницаемым видом уставилась в окно. Поезд к этому времени мягко сбавил скорость, за окном поплыли пристанционные домики. Мара по возможности изящно спрыгнула со своей верхней полки. Не хотелось в глазах молодой компании плюхаться на пол неповоротливой коровой. Пируэт получился очень даже неплохо, по крайней мере, Мара чувствовала себя бабочкой, приземляясь на носки. Она немного повертела головой, шея затекла от долгого лежания, и села на свободное место рядом с молчащим Ринатом. Даня казался ей слишком шумным и вертлявым. Он болтал, не умолкая, хотя, казалось, его уже никто не слушал, оглядывал с большим и явно недружеским интересом приземлившуюся Мару.

— Демон Кошмара садится ночью на грудь, вызывая сладострастное удушье, — смеялся он. — Вы, наверняка, умеете вызывать сладострастие, Мара?

Ей показалось это уже чересчур, хотя молодой человек явно считал себя в этот момент эталоном куртуазности.

— Закроем эту тему, ладно? — сухо сказала она, и не удержалась, чтобы язвительно не добавить:

— Впрочем, вы можете поговорить об этом с моим мужем.

Мара подняла вверх густые, чуть запутавшиеся локоны, перецепила их резинкой и посмотрела в окно. Поезд остановился на довольно большой станции и очень удачно. Прямо перед вагоном на перроне зазывно расположились симпатичные путешествующему глазу ларечки со всякими разностями. Мара кивнула за окно:

— Интересно, долго стоим?

— Это…, — Ринат неразборчиво произнес ничего не говорящее остальным название. — Тут долго. Полчаса, или даже больше.

Народ из вагона потянулся к выходу. Мара пошла вместе со всеми. Ни есть, ни пить не хотелось, но это был один из приятных моментов, которые дарят путешествия по железной дороге, и пропускать эти бонусы — просто грех. Это весело — выйти на незнакомой станции, размять уставшие от неподвижности ноги, бодро пробежаться от киоска к киоску, где словно в рождественских подарочных мешках навалено всяческих загадок и неожиданностей. Неизвестная в твоем городе марка мороженого, плотные колечки фигуристых, пряно пахнущих местных колбас, пирожки с брусникой идеально вытянутой формы. Даже просто купить маленькую бутылочку холодной воды из холодильника, вместо нагревшейся в вагоне, и открыть её, сразу запотевшую тут же, на перроне, и выпить все, до капли. Именно такие моменты в пути даются тебе просто так — не за что-то, не авансом, который нужно потом долго и трудно отрабатывать, а просто как путнику. Бредущий и не останавливающийся все получает просто так, ибо только уставшему понятно, что истина — в мягкой траве под тенью раскидистой кроны, а изнывающему от жажды раем видится прохладный чистый ручей.

Мара с наслаждением выпила всю прохладную воду, и с сожалением вернулась в душный вагон. Место, на котором она сидела несколько минут назад, было уже занято. На нем восседал незнакомец. Он растерянно оглядывался в безлюдном купе, однако заполненном вещами, соображая, куда приткнуться, чтобы не помешать тем, кто расположился здесь раньше него. Посмотрев в его красивое, хотя и немного усталое и напряженное лицо, Мара почему-то подумала: «Ну, вот теперь все собрались», и удивилась тут же опять своим мыслям. Хотя бы тому, что одно место из шести в отсеке — купе плюс боковушка — все ещё было незанятым. Да и вообще, с какой стати ей в голову пришла такая убежденная нелепость? Странные мысли в последнее время посещали Мару.

— У вас какая полка? — она попыталась простым житейским вопросом прибить к земле обуревавшие её беспочвенные тревоги.