CoverUP

Он прервался на полуслове, понимая, что выглядит жалко, выдвигая эти сопливые претензии. Артур был мужчиной при власти, он знал, как должен звучать его голос, но с Аидой никогда не мог настоять на своем. Это было просто наваждение какое-то, и длилось оно уже далеко не первый год.

Она же неторопливо и грациозно скользнула в юбку, повертелась немного, чтобы шов встал на место. Только затем произнесла:

— Я прошу у тебя чего-то совершенно невозможного?

— Ладно. Ладно. Я заставил отдел кадров выслать приглашения на работу совершенно не нужным мне специалистам, зачем-то оплатил им билеты на поезд. Как ты хотела, места были рядом, в одном купе.

Аида прищурилась:

— Билеты оплатила я.

— Да, но каких трудов мне стоило провести твой платеж через бухгалтерию! И я бы оплатил эти чертовы билеты из своего кармана, если бы ты хоть что — то объяснила. В придачу один из этих твоих протеже, единственный, которого я действительно взял на работу, как — то очень странно умер.

— Хорошо.

Полуодетая Аида подошла к нему, села край кровати. От запаха её кожи у Артура опять начала кружиться голова.

— Хорошо. Скажу тебе, что это дети моих старинных друзей, и я захотела сделать им приятный сюрприз — несколько дней на море в разгар знойного лета. Безвозмездно, то есть инкогнито. Такой ответ тебя устроит?

— Зачем такой сложный путь? Взяла бы им путевки. В наш санаторий. За полцены, и ту я бы мог компенсировать. Ты же знаешь, что я для тебя — все, что угодно. Даже такие странные желания.

— Нет.

Аида отрицательно покачала головой.

— Нет, путевки не надо было. Поверь, все получилось именно так, как я хотела. Сюрприз вполне удался.

Она тихо засмеялась своим колокольчатым смехом, и Артур не смог удержаться, глупо засмеялся вслед за ней.

— Ведьма, — сказал он, лучась безосновательным счастьем и разрываясь от непереносимой нежности, которую он испытывал к этой необычной женщине. Нежность была такая… такая.… на кончиках пальцев и тесно переплеталась с неудержимой животной страстью. В подобные моменты Артуру казалось, что он сходит с ума. Но она, эта головокружительная дикая опытная кошка, вполне могла свести с ума и его, уважаемого солидного директора санатория. С сединой и, несмотря на все старания, плывущим животом. С солидными сбережениями и весом в обществе. К его услугам могли быть самые юные и длинноногие девочки — от пациентов до медперсонала, но только эта сумасшедшая баба в уже довольно увядающем возрасте вызывала в нем чувства, неподвластные человеческому разуму. Словно она, вторгаясь в уже знакомый инстинкт продолжения рода, шла дальше, глубже, длинными тонкими пальцами перебирала все оттенки желания, вдыхала в каждый нюанс свой неповторимый запах, пропитывала им каждую ноту страсти, добиралась своей сущностью до самого истока и обнаруживала за ним ещё одну нескончаемую бездну.

И это состояние — противостояние между ними — длилось, не теряя своей остроты и горькой сладости уже даже не годы, десятилетия.

— Ведьма? — задумалась, затихла Аида. И тихо протянула, — а если старая, выжившая из ума ведьма? Что тогда? Что ты скажешь, о чем будешь просить тогда, мой сходящий со сцены Ромео?

Его в который раз потрясла глубина её голоса, омут фраз. Хотя он знал, что она может иногда говорить так — не словами, а смыслом за гранью реальности. Или за гранью разума? С Аидой всегда было непонятно. Это состояние тоже увлекало и не отпускало даже через несколько часов после её ухода. А она обязательно уходила. Просачивалась сквозь пальцы, не давала схватить, остановить, присвоить. Её всегда не доставало. Чуть — чуть. Артур подумал, что ответить на этот как всегда непонятный вопрос, и выдохнул:

— Я все равно буду любить тебя.