Через некоторое время Командир стал выдавать беглые комментарии из боевой рубки. «Оно не уйдет, нет. Теперь оно делает зигзаги — нет, подождите, отворачивает обратно. Подождем немного. Две мачты, четыре грузовых трюма. Прелестная лоханка, должно быть около восьми тысяч тонн. Дифферент на корму. Все еще горит на корме, но у них был пожар на миделе».
Его голос стал резким. «Внимательно, Стармех, оно поворачивает в нашу сторону. Проклятие!»
Должно быть, перископ на мгновение погрузился в воду.
У Стармеха вытянулось лицо. Его работой в этот момент было удерживать такую точную глубину, чтобы Командир мог производить наблюдение с минимумом регулировок перископа. Он наклонился вперед, уставившись на трубку Папенберга.
Серия команд на руль. Неожиданно Командир выругался и отдал приказ на полный вперед. Подлодка заметно качнулась.
Из перископа пеленги вводились в калькулятор отклонений в боевой рубке и электрически передавались к торпедам.
Старший помощник давно уже снял предохранитель с устройства управления пуском торпед. Он стоял в боевой рубке в готовности дать залп по приказу Командира.
«Открыть носовые крышки», — приказал Командир. «Первый аппарат товсь». Через две секунды: «Первый аппарат пли! Закрыть номер 2».
Вся последовательность событий накатилась на меня, как сон. Я услышал глухой взрыв, за которым немедленно последовал гораздо более разрушительный.
Голос Командира донесся как будто с большого расстояния. «Это остановило его. Похоже, что судно тонет».
Вот и еще одно судно. Записано на наш счет? Туман в моей голове загустел. Коленки как желе — я мог стоять с большим усилием. Я покачнулся и ухватился за штурманский стол, прежде чем отправиться в корму, качаясь как пьяный.
Что разбудило меня?
В кубрике старшин царила тишина. Полусонный, я с трудом выбрался из своей койки. Я скорее прошатался, чем прошел по проходу и добрался до центрального поста, как слепой. Мои конечности болели, как будто меня растягивали на дыбе.
В центральном посту были заметны следы активности. Айзенберг и Викарий были поглощены рутинными обязанностями. Я все еще не мог уловить. Что произошло. Быть может я сделал оверкиль и вырубился? Казалось, что я отделен от окружающей действительности марлевой занавеской. Трудно было сказать, проснулся ли я или все еще спал.
Затем мои глаза упали на боевой журнал, лежавший открытым на столе.
13.12.
09:00. Заметили поврежденный сухогруз, пеленг 190, курс 120 градусов, скорость 5 узлов. Сблизились для обследования.
10:00. Погрузились для атаки. Цель меняет курс (зигзаги).
10:25. Выпустили одну торпеду, дистанция 5000 метров. Наблюдали попадание в среднюю часть. Второй взрыв, предположительно топливный танк. Пламя распространилось на топливо на поверхности. Цель все еще на ходу, но погрузилась в воду глубже. На борту видны члены команды. На корме 3 пушки, но без обслуги по причине пожара. Спасательных шлюпок не видно.
Старик не упоминал про пушки во время атаки. Я удивлялся — когда он нашел возможность записать все это?