10:45. Удаленные шумы винтов на пеленге 280 градусов. Маневрируем для следующей атаки.
10:52. Выпустили одну торпеду, дистанция 400 метров. Наблюдали попадание под грот-мачтой. Цель практически остановилась, на борту интенсивный пожар, борт судна разорван посредине на длине 50 метров. Отошли на восток.
11:10–11:12. Еще взрывы на цели — возможно боеприпасы. Теперь судно остановилось.
11:40. Шумы винтов на пеленге 270 градусов, турбины. Подозревается эсминец, но увидеть невозможно из-за дыма от цели.
11:55. Подвсплыли в 6000 метрах к востоку от сухогруза. Остаемся в готовности к погружению. Эсминец виден близко от цели.
11:57. Погружение. Курс 090, скорость 3 узла.
12610. Всплыли на поверхность. Корпус эсминца к западу от цели, уходит. Курс 090, скорость 5 узлов, идет зарядка аккумуляторов. Откорректировали курс, чтобы держаться на дистанции 8–9 тысяч метров к востоку от цели и наблюдать ее затопление.
13:24–14:50. Остаемся без движения, заряжаем аккумуляторы. Пожар на цели ослабевает, все еще на плаву.
15:30. Приблизились для атаки из надводного положения, чтобы нанести coup de grâce.
16:08. Выпустили одну торпеду, дистанция 500 метров. Наблюдали попадание впереди кормовой надстройки. Корпус похоже полностью разорван пополам на миделе, носовая и кормовая секции держатся вместе только палубными листами и переходными мостиками. Полная утрата судна очевидна. Полубак погружен в воду и имеет крен на левый борт. Наблюдаем 2 дрейфующие пустые спасательные шлюпки. Эсминца не видно.
16:40. Сблизились до 50 метров. Обстреляли из пулеметов нос и корму, чтобы выпустить воздух из воздушных карманов.
19:52. Цель наконец затонула.
20:00. Легли на курс 080 градусов, скорость 10 узлов. Отправили сообщение Командующему от U-A: «Подбитый сухогруз 8000 р.т. теперь затонул, LPSN 3275. Возвращаемся на базу».
23:00. Получено ретранслированное сообщение. «Командующему от U-X. В квадрате MR замечены два MVL, генеральный курс точно на восток, 10 узлов, контакт потерян в 21:00, сию преследуем. Ветер норд-вест 7 баллов, море 5, барометр 1127 поднимается. Боеспособность все еще ограничена погодой».
Так что сухогруз был торпедирован трижды. И еще обстрелян из пулеметов — ну да, конечно, я вспомнил пулеметную дробь. В этом случае — когда же я отключился?
Я уставился на страницу. Даже последний абзац был написан рукой Командира. Просто невероятно, что он смог найти силы делать записи в дневник боевых действий в это время ночи, после предыдущих тридцати шести часов. Я только мог вспомнить, как он произнес: «Хорошо, идем прямо домой» и как он изменил курс на ноль-восемь-ноль. Мы направлялись на восток — вот и все, что дошло до меня.
Двигатели работали более неравномерно, чем обычно. Чисто экономичный ход.
Экономичная скорость! Если я правильно понял Стармеха, не имело значения, насколько аккуратно он ни регулировал бы скорость. У нас не было достаточно топлива, чтобы дойти до причала в Сен-Назере.
Мичман достал мелкомасштабную карту, на которой были видны края твердой суши. Я был поражен, насколько далеко на юг мы ушли. Командир казался невозмутимым, как будто ситуация с топливом его не касалась. Неужели он в самом деле верил, что у Стармеха были тайные запасы, которые можно будет распечатать в случае крайней необходимости?
Закуток Командира был закрыт зеленой занавеской. Он наверняка спал. Непроизвольно я приподнялся на цыпочки. Мои конечности настолько задеревенели и так болели, что мне пришлось удерживаться обеими руками.