— У иных рас и логика может быть отличной от нашей, — неопределенно повела широкими бровями шестисолнечница.
Ну да: например, они почему-то не любят цифровые копии. Ну не бред ли?
13. Застольная беседа
Первый из семи намеченных в этом рейсе нырков прошел без происшествий: ни Ксен, ни Брин не отключились, так что на анонсированном мной фелиде обеде весь наш экипаж был в сборе — если, кончено, не считать Аран, но, уверен, присутствовала сейчас в кают-компании и шестисолнечница, просто незримо. А вот пассажирка наша что-то задерживалась. И даже не знаю, куда с большим нетерпением поглядывала сейчас моя команда: на специально оставленную нами распахнутой дверь в отсек или на богато накрытый стол: трапеза не планировалась праздничной, однако в этом рейсе мы могли себе позволить не давиться калорийными, но безвкусными стандартными пайками и без особого повода.
Тем более, что повод-то как раз какой-никакой имелся: все-таки не каждый раз у нас в кают-компании ожидаются посторонние — не хотелось, что называется, ударить в грязь лицом!
— Может, начнем без Мняйи? — робко предложила Ксен. — А то остынет все! — покосилась она на приготовленные разносолы.
— Неудобно выйдет, — покачал головой я. — Она, вроде как, официально приглашена.
Хотя, памятуя о нашей первой встрече, если гостья сама нас проигнорирует — будет, пожалуй, только к лучшему… Но этого я вслух, понятно, не сказал.
— А вдруг с ней что-то случилось? — подал голос Дик, так и ходивший с утра с нелепой черной повязкой через глаз. — Я сбегаю, проверю?
— Тогда уж проще вызвать ее по внутреннему каналу, — заметил я. — Но даза просила без особой нужды ее не беспокоить — собственно, через тебя же это и передала! — напомнил я юнге.
— А, ну да, — кивнул тот. — Но вдруг и впрямь…
— Так, без паники! — послышался — непонятно даже откуда — твердый голос Аран. Так я и знал, что бортмеханик за нами подглядывает! Ну ладно: приглядывает. — Идет ваша ушастенькая! Появится через десять… девять… Дальше сами считайте, если хотите!
— …семь… шесть… — воспринял предложение шестисолнечницы слишком всерьез Дик.
— Тс-с! — повернувшись к юнге, приложил я палец к губам.
Сообразив, что так недолго и спалиться, парнишка судорожно прикрыл рот ладошкой, но дело его оказалось заразным: за других не скажу, но про себя я машинально подхватил: «…четыре… три… два…»
Где-то мы, похоже, с юнгой темп потеряли — ну или Аран просчиталась: в дверях фелида появилась аккурат под это мое промежуточное «два». К обеду даза Мняйя переоделась: сохранив, впрочем, верность прежним фасонам: юбочка на пассажирке осталась столь же короткой, а блузка — не менее обтягивающей, но теперь обе они были темно-бордовыми. Сменили свой цвет на оттенок красного и туфельки нашей гостьи.
В каждой руке, ловко зажав узкие стеклянные горлышки между пальцами, кошкодевочка несла аж по четыре бутылки пива, как-то ухитряясь при этом ими на ходу не позвякивать.
В первый миг, вроде бы, никто из нас не проронил ни звука и не сделал ни жеста, но тем не менее по кают-компании будто пробежала невидимая, но вполне ощутимая волна.
Я же добросовестно прислушался к своим ощущениям: нет, в умопомрачение, подобное тому, что недавно накатило на меня в присутствии фелиды внизу, у шлюза, на сей раз я, кажется, впадать не собирался. Уже хорошо.
— Разрешите, м-ня, присоединиться к посиделкам? — промурлыкала между тем пассажирка, грациозно переступая порог.