Блондинка шагнула внутрь — и прикрыла за собой дверь.
— Лучше оставь открытой, — на автомате попросил ее я. — Вентиляция отключена, а так хоть чуть-чуть тянет из коридора…
Брин, уже шагнувшая было в мою сторону, безропотно вернулась и сделала, как я сказал. Затем снова направилась ко мне — к этому моменту на диванчике я уже не лежал, а сидел. До ботинок, правда, дотянуться ногами не успел.
— Присаживайся, — предложил я гостье. — Что-то хотела?
— Да, капитан, — кивнула девушка, опускаясь рядом со мной на диванчик. — Вас.
— Что? — опешил я.
— Вы были с Ксен, — своим обычным будничным тоном — и, кажется, не моргая — проговорила пилот. — Она мечтала об этом, и она рада. Но вы не обещали ей верности, а она о ней не просила. И не ждет ее. Я — такая же, как она. И чувствую то же самое, пусть и проявляю это иначе. Я тоже хочу быть вашей, капитан. Прошу, дайте мне то, что дали моей сестре. А я отдам вам то, что отдала она — по-своему.
— Ты… шутишь? — ошарашенно пробормотал я.
— Я никогда не шучу, капитан.
Да, вот это похоже на правду…
— А… что подумает Ксен? — не представляя, что еще тут можно сказать, выговорил я.
— Она знает, где я и для чего, капитан. Она будет рада за меня. Или огорчится вместе со мной.
— Ты так думаешь?
— Я знаю. Я — такая же, как она.
— Нет, вы разные…
— Почти исключительно в несущественном, капитан.
— Э… А что, по-твоему, существенно?
— Многое. Кровь — существенна. Это я всегда знала. Любовь — тоже существенна, как оказалось. Кровь у нас с Ксен одна. Одна и любовь. Любовь к вам, капитан. Не довольствуйтесь половиной. Рейс не прерывают на полпути.
Ох! Ну и ситуация!
— Брин, ты точно уверена… — аккуратно начал я.