43. И все, которые убегут в храм Иерусалимский и во все пределы его по причине повинностей царских и всех других, пусть будут свободны со всем, что принадлежит им в царстве моем.
43. Здесь обещается храму Иерусалимскому со всеми пределами его право убежища для несостоятельных должников. По Моисееву закону, право убежища давалось только для невольных убийц и в свободных городах, и по древнему обычаю — у алтаря скинии или храма (Исх XXVII:2; 3 Цар I:50), но не вообще в храме и его пределах, и не для несостоятельных должников. Это распространение права убежища греческого происхождения (Plutarch, de vilando aere al. с. 3). — «Пусть будут свободны со всем, что принадлежит им в царстве моем…», т. е. ничего из имения их не должно быть при этом ни конфисковано, ни обложено налогами.
44. И на строение и возобновление святилища издержки будут выдаваемы из сборов царских.
45. И на построение стен Иерусалима и укрепление их вокруг — издержки будут выдаваемы из доходов царских, а также на построение стен в Иудее».
45. «На построение стен в Иудее…», т. е. в других укреплениях страны. Славянский перевод последних двух стихов точнее и ближе к подлиннику, сохраняя его неопределенные наклонения: «и созидати и обновляти дела святых… и еже созидати стены Иерусалима, и утвердите окрест… и еже создати стены во Иудее» — на все это «иждивение дастся от сокровища (собрания) царскаго…» (44–45). Находя слишком щедрыми подобные обещания Димитрия, некоторые заподозривали саму подлинность его послания. Но нельзя не видеть, что все эти щедрые, по-видимому, обещания даются столь расчетливо, что отнюдь не затрагивают существенных интересов и верховной власти царя в Иудее. Так, во-первых, хотя он предоставляет первосвященнику власть над Иерусалимскою крепостью и тремя присоединенными к Иудее округами (32, 38 ст.), откуда кажется, что вся Иудея должна быть подчинена власти первосвященника, — однако — ясно этого он не объявляет, равно как ни слова не говорит о порядке занятия первосвященнической должности, право назначения на которую присвоили себе сирийские цари со времен Антиоха Епифана, так что первосвященник, когда его назначал царь или утверждал его назначение, являлся не более, как наместником царя сирийского. Далее — хотя первосвященнику дается право владеть крепостью Иерусалимскою по своей воле, однако — об удалении сирийских гарнизонов из остальных крепостей иудейских царское послание умалчивает. Привилегии, объявляемые на случай вступления иудеев в ряды царских войск, не дают ничего особенного по сравнению со всеми остальными подданными царя. — Во-вторых, остальные обещания царя имеют ввиду главным образом беспрепятственное исповедание иудейской религии и выдачу ежегодных вспомоществований на нужды храма. Но то и другое иудеи имели еще под владычеством персов, Птоломеев и первых Селевкидов, и отнято только у них Антиохом Епифаном. Обещание же вспомоществовать казною сооружение стен Иерусалима и прочих крепостей Иудеи было своего рода «даром Данайцев», посредством которого царь мог совершеннее забрать Иудею в свою силу, занимая все иудейские крепости сирийскими гарнизонами и запирая иудейские отряды в других городах провинции. — Наконец, в-третьих, только свобода от тяжелых податей и поборов остается как действительное доказательство царского благоволения, преимущественного пред всеми остальными подданными и сообщавшего иудеям права и значение союзников царских, но и это было в большей зависимости от того, действительно ли хотел Димитрий сохранять все эти обещания и не были ли они, как и его похвалы их верности в начале послания, простым captatio benevolentiae?…
46. Ионафан и народ, выслушав эти слова, не поверили им и не приняли их, ибо вспомнили о тех великих бедствиях, которые нанес Димитрий Израильтянам, жестоко притеснив их,
47. и предпочли союз с Александром, ибо он первый сделал им мирные предложения, — и помогали ему в войнах во все дни.
46–47. Как и следовало ожидать, иудеи отнеслись к обещаниям Димитрия с заслуженным презрением (ст. 5, ср. VII–IX гл.) и остались на стороне Александра. — «Ибо он первый сделал им мирные предложения…» — αρχηγός λόγων ειρηνικών, — точнее слав.: «яко сей бысть им началник словес мирных…», т. е. первый (или начальник) не по порядку времени, но — достоинства, авторитетности: «ибо он был преимущественным, более дававшим и более надежным в мирных предложениях». По времени же Димитрий еще раньше Александра обращался к Ионафану с мирными предложениями (ст. 3 и 6).
48. Царь Александр собрал большое войско и ополчился против Димитрия.
49. И вступили два царя в сражение, и войско Димитрия обратилось в бегство; Александр преследовал его, и превозмог,
50. и весьма настойчиво продолжал сражение до самого захождения солнца, — и пал Димитрий в этот день.
48–50. По Иустин. XXXV, 1, 10 и д. оба царя имели между собою два сражения, из коих в нашей книге, как и у Иос. Фл., упоминается только второе решительное. В первом победа была на стороне Димитрия, точно также и во втором — клонилась было сначала на его сторону, но — по несчастному приключению с царем (увязшим в болоте на своем коне) — кончилась неблагополучно для него, и сам он погиб. — Продолжительность его царствования определяется из сопоставления VII:1 c X:57 — 11 лет, вероятно с лишком, что давало Поливию III, 5, 3 право считать 12 лет.
51. После того Александр отправил послов к Птоломею, царю Египетскому, с такими словами:
51. Птоломей, царь египетский, упоминаемый здесь, есть Птоломей VI Филометор, царствовавший 180–145 до Р. Х., сначала под регентством своей матери. Имя его дочери называется далее — Клеопатра (57 ст.), родившаяся от брака его с сестрою того же имени.
52. «я возвратился в землю царства моего и воссел на престоле отцов моих, принял верховную власть, сокрушил Димитрия и стал обладателем страны нашей.
53. Я вступил с ним в сражение, и он разбит нами и войско его, и воссели мы на престоле царства его.
54. Итак, заключим теперь дружбу между нами, и ты дай мне дочь твою в жену, и буду я тебе зятем и дам тебе и ей дары, достойные тебя».
55. И отвечал царь Птоломей так: «счастлив день, в который ты возвратился в землю отцов твоих и воссел на престоле царства их.
56. Ныне я исполню для тебя то, о чем ты писал, только ты выйди ко мне в Птолемаиду, чтобы нам видеть друг друга, и я породнюсь с тобою, как ты сказал».
56. Птоломей зовет Александра для свидания в Птолемаиду. Очевидно (ср. 1 ст.), по одолении Димитрия он поселился в столице царства — Антиохии. Охотное согласие Птолемея породниться с Александром имело свои небескорыстные расчеты. Он надеялся этим путем возвратить себе прежнее влияние на дела Сирии, а при благоприятном случае вернуть снова и потерянные со времени Антиоха Великого провинции — Келе-Сирию и Финикию. Дальнейшие обстоятельства вполне оправдывают эти подозрения (XI гл.).
57. И отправился Птоломей из Египта сам и Клеопатра, дочь его, и прибыли в Птолемаиду в сто шестьдесят втором году.
57. 162-й год э. Сел. = от осени до осени 151–150 г. до Р. Х.
58. Царь Александр встретил его, и он выдал за него Клеопатру, дочь свою, и устроил брак ее в Птолемаиде, как прилично царям, с великою пышностью.
59. Писал также царь Александр Ионафану, чтобы он вышел к нему навстречу.
60. И отправился Ионафан в Птолемаиду с пышностью, и представлялся обоим царям и одарил их и приближенных их серебром и золотом и многими дарами, и приобрел благоволение их.
61. И собрались против него мужи зловредные из среды Израиля, мужи беззаконные, чтобы оклеветать его; но царь не внял им.
61. «Мужи зловредные… беззаконные…», т. е. отпавшие от закона Моисеева.
62. И повелел царь снять с Ионафана одежды его и облечь его в порфиру, — и сделали так.
63. И посадил его царь с собою и сказал своим правителям: выйдите с ним на средину города и провозгласите, чтобы никто не смел клеветать на него ни в каком деле и никто не тревожил его никаким делом.
64. Когда клеветавшие увидели славу его, как он был провозглашаем и как облечен в порфиру, все разбежались.
65. Так прославил его царь и вписал его в число первых друзей, и назначил его военачальником и областным правителем.
66. И возвратился Ионафан в Иерусалим с миром и веселием.
67. Но в сто шестьдесят пятом году пришел из Крита Димитрий, сын Димитрия, в землю отцов своих.
67. 165-й г. э. Сел. = 147 г. до Р. Х. — Упоминаемый здесь Димитрий есть Димитрий II, по прозванию Никатор (Арр. Syr. с 67), старший из двух сыновей Димитрия Сотера. Последний в начале войны с Александром отослал их к одному из своих друзей — в город Книд в Карии с большой казной, ut belli periculis eximerentur et, si ita fors tulisset, paternae ultioni servarentur (Just). Получив известие о большом ослаблении Сирии, благодаря чрезмерной роскоши и нерадивости Александра, Димитрий II нашел это время благоприятным для предъявления своих прав на «землю отцов своих» и с войском, собранным для него критянином Ласфеном, высадился в Киликии (Liv. I. с, lust. I с, Ios. Antt. XlII, 4, 3).
68. Услышав о том, царь Александр весьма огорчился и возвратился в Антиохию.
68. «Возвратился в Антиохию…», по-видимому, из Птолемаиды (ср. 57 ст.).
69. И поставил Димитрий военачальником Аполлония, правителя Келе-Сирии, — и он собрал большое войско и расположился станом при Иамнии и послал к первосвященнику Ионафану сказать:
69. Келе-Сирия — Κοίλη Συρία… — ближайшим образом так называлась низменная равнина между Ливаном и Антиливаном, но иногда это имя употреблялось так, что в нем мыслилась Финикия и Палестина до Рафии (у Поливия). В этом широком значении «Келе-Сирия» понимается и здесь. — Аполлоний — по-видимому, тот самый, который у Polyb. XXXI, 19, 6 и 21, 2 — упоминается как σύντροφος и друг Димитрия I, во время его пребывания в Риме (вероятно, сын упоминаемого 2 Мак III:5–7 — Аполлония). Отсюда понятно, почему он так охотно объявил себя за нового претендента, сына своего друга Димитрия.
70. ты только один превозносишься над нами, я же подвергся осмеянию и посрамлению через тебя. Зачем ты противостоишь нам в горах?
70. «Я же подвергся осмеянию и посрамлению через тебя…», т. е. тем, что до сих пор позволил тебе оставаться на стороне Александра, между тем как давным-давно должен был тебя или подчинить законному царю (Димитрию II), или уничтожить.
71. Если ты надеешься на твои военные силы, то сойди к нам на равнину, и там мы померяемся, ибо со мною войско городов.
72. Спроси и узнай, кто я и прочие помогающие нам, и скажут тебе: невозможно вам устоять пред лицем нашим, ибо дважды обращены были в бегство отцы твои в земле своей.
72. «Дважды обращены были в бегство отцы твои в земле своей». Намек на две неудачи Маккавейского времени: первая — или V:60 (которая, впрочем, последовала не «в земле своей») или II:28, или еще лучше VI:47 и д.; вторая — IX:6, 18. — Если не понимать выражение «отцы твои» в смысле более точном — «предки твои», то в этом случае намеки Аполлония могли иметь в виду два наиболее тяжких поражения евреев филистимлянами — одно при Илии первосвященнике, когда был пленен и ковчег Завета (1 Цар IV:10), и другое при Сауле, когда сам этот царь погиб (1 Цар XXXI).
73. И ныне ты не можешь устоять против такой конницы и такого войска на равнине, где нет ни камней, ни ущелий, ни места для убежища.
74. Когда Ионафан выслушал эти слова Аполлония, то подвигся духом и, избрав десять тысяч мужей, вышел из Иерусалима, и брат его Симон сошелся с ним на помощь ему.
75. И расположился станом при Иоппии; но не впустили его в город, ибо в Иоппии была стража Аполлония, и они начали воевать против нее.
75. Иопппия — нынешняя Яффа, на берегу Средиземного моря, в 2 3/4 географ. милях или 4 1/2 часах пути от Иамнии, где расположился Аполлоний (69 ст.).
76. Тогда устрашенные жители отворили ему город, и Ионафан овладел Иоппиею.
77. Услышав о сем, Аполлоний взял три тысячи конницы и большое войско и пошел в Азот, как бы делая переход, а между тем прошел на равнину, ибо имел множество конницы и надеялся на нее.
77. Об Азоте, см. к V:68 — город в долине Сефела (на побережье Средиземного моря) к югу от Иоппии.
78. Ионафан же преследовал его до Азота, и вступили войска в сражение.
79. Между тем Аполлоний оставил тысячу всадников в скрытом месте позади них;
80. но Ионафан узнал, что есть засада сзади него. И обступили войско его и бросали в народ стрелы с утра до вечера,
81. народ же стоял, как приказал Ионафан; наконец всадники утомились.
81. По Иосифу Флавию Ионафан построил свое войско по-римски — «черепахой», что делало его почти неуязвимым для стрел и для конницы врага. А когда эта конница достаточно утомилась безуспешными атаками и истощила запасы стрел, «черепаха» раскрылась и, одновременно с ударом Симона из засады, погнала неприятеля.
82. Тогда Симон подвел войско свое и напал на отряд, ибо всадники изнемогли, — и были разбиты им и обратились в бегство.
83. И рассеялись всадники по равнине и убежали в Азот, и вошли в Бетдагон, капище их, чтобы спастись.
83. «Бетдагон…» — Βηθδαγών — 1 Цар V:2 — «храм Дагона», главного идола филистимлян, изображавшегося получеловеком-полурыбой (голова и руки человечьи туловище и хвост — рыбьи).
84. Но Ионафан сжег Азот и окрестные города и взял добычу их, и капище Дагона с убежавшими в него сжег огнем.
85. И было павших от меча с сожженными до восьми тысяч мужей.
86. Отправившись оттуда, Ионафан расположился станом против Аскалона; но жители города вышли к нему навстречу с великою почестью.
86. Аскалон — древнефилистимский город на берегу Средиземного моря южнее Азота — ныне от него остались одни развалины (разрушен турками в XIII в.).
87. И возвратился Ионафан со всеми бывшими при нем в Иерусалим, имея при себе много добычи.
88. Когда царь Александр услышал о сих событиях, то вновь почтил Ионафана
89. и послал ему золотую пряжку, какая по обычаю давалась царским родственникам, и подарил ему Аккарон и всю область его в наследственное владение.
89. О «золотой пряжке» см. еще XI:58 и XIV:44. — Кроме родственников царских в собственном смысле, это отличие давалось и другим наиболее отличившимся и пользовавшимся особою милостью царя лицам, подобно нынешнему царскому ордену св. Андрея Первозванного. — Аккарон — Ακκαρών — один из пяти главных городов филистимских, на границе Иудеи на месте нынешней деревни Akir.