Гульшан привязала ему на шею небольшой мешочек, в который положила свернутую карту и антибиотики (этот выбор она тоже сделала интуитивно). Затем она сунула ему под нос пояс с пустой кобурой, который Илий намеренно или случайно оставил в комнате, где жил. Пес понюхал и завилял хвостом. Открыв ворота, девушка подтолкнула его к выходу. Гален пробежал метров пять, потом остановился и посмотрел на нее неуверенно, подняв брови домиком.
– Иди. И без Илия не возвращайся. Ну!
Она думала, что пес ее не поймет, но он обнюхал землю вокруг себя, повертелся и потрусил к лесу.
Гульшан постояла немного у ворот, глядя ему вслед, затем развернулась и пошла в глубину сада. Душистая зелень обступила ее со всех сторон, спрятала от посторонних глаз.
Она думала о том, что впервые за три дня никуда не бежит. Ее единственный отпуск начался с погони за призраками, и, похоже, она слишком увязла в этом деле, чтобы все бросить и вернуться домой.
Работа в больнице никогда не была бесхлопотной, Гульшан смертельно устала. Последние дни должны были вымотать ее окончательно, но вместо этого переключили и придали сил. Спасен ребенок. Она сделала все что могла, теперь осталось собрать вещи и уехать из монастыря. К поискам остальных детей подключилось так много людей. Что еще она может сделать?
Она усмехнулась. Никуда она не уедет, пока не увидит, что опасный огонек безумия в глазах доктора погас. Упрямый, сумасшедший человек. Разве можно так любить своих детей? Она говорила себе, что не знает – у нее-то их никогда не было. Но на самом деле она знала, еще как знала, ведь именно этот безумный огонек зажег ее, подтолкнул к мысли о том, что она тоже могла бы быть матерью, и тогда…
Тогда как много любви она отдала бы этому маленькому существу.
Нет, она не уйдет, пока Илий не начнет снова улыбаться.
Улыбаться? Гульшан резко остановилась, нырнула в тенистую беседку, увитую плющом, прижалась спиной к прохладной листве.
«Уж не влюбилась ли ты, дурочка? У доктора есть жена и дети…»
Хорошо, что в саду есть беседки и тень. Хорошо, что в монастыре так немноголюдно.
«Сейчас же соберу вещи и уеду».
Лицо предательски пылало. Щеки, наверное, алели в полумраке, как те розы в саду. Хоть бы не заметили с колокольни. Ни дать ни взять – полудница.
Нет, уезжать нельзя. Не все дети еще найдены. Не все слова еще сказаны. Сбежишь и уж точно поступишь, как глупая девчонка.
Она прошлась ладонью по мягкой листве, будто по шерсти зеленого зверя. В груди натянулась струнка, жалобно зазвенела.
Что, если доктор не вернется? Если его тело лежит между холмами черной мумией? Пустые глазницы таращатся в небо. Челюсть удивленно отвисла.
Девушка обняла себя руками и быстро пошла по тропинке. Она не заметила, как со скамейки поднялась фигура в темном.
– Гульшан!
Голос звучал мягко и ласково.
ebooksa