Полудницы

Они надеялись встретить хоть какие-то человеческие поселения, но дикие места, равнины и холмы, покрытые лесом, тянулись бесконечной чередой.

Илий крепче прижимал к себе девочку. У нее снова поднялась высокая температура. Лишний час жары мог бы погубить ее, если бы дождь не принес с собой спасение. Вода была единственным средством, способным охладить тело девочки.

Но к третьему часу пути Илий засомневался в том, что дождь явился, чтобы спасти их. Теперь им грозило переохлаждение, и в первую очередь опасность угрожала простуженному ребенку.

– Нужно передохнуть! – крикнул Дэн, когда затих очередной раскат грома.

Илий отрицательно покачал головой.

– Но почему?!

– Я уже говорил тебе, почему, – прохрипел доктор. – Мокрая крона может притянуть молнию.

Дэн машинально потянул Максима, бредущего по грязи, за руку, отчего мальчику пришлось перейти на бег.

– Эй! Больно! – пропищал он.

Дэн ослабил хватку. Он поднял лицо вверх, и ему показалось, что с него скоро начнет слезать кожа из-за этого ливня.

– Неужели молния ударит именно в то дерево, под которым мы…

Его последние слова потонули в чудовищном треске. Раскидистый одинокий дуб, метрах в десяти от них вдруг превратился в чернильный узор на ослепительно белом полотне. Дерево хрустнуло, разломилось надвое и на ветках заплясали оранжевые всполохи огня.

У Дэна отвисла челюсть. Максим высвободил руку и закрыл ладошками рот. Они посмотрели друг на друга то ли с восторгом, то ли с ужасом.

А Илий так и шел дальше, держа на руках девочку и тяжело ступая, словно не заметил молнии.

Снова холодные струи дождя на коже, снова стук капель по голове, снова скользкая жижа под ногами. Дэн шел, чувствуя, как вода смывает с него не только внешнюю пыль, но и меняет что-то внутри. Струйка за струйкой, она обнажала его настоящего. Спасти в одиночку всех и каждого – как красиво выглядел его замысел. Прыжок в бурную реку. Разведка в незнакомом лесу. И как все это по-ребячески глупо, сколько проблем доставило его спутникам.

А здесь, разве это геройство – часами шагать по грязи под монотонную, сводящую с ума музыку дождя? Да. Только так и выглядит истинный героизм.

Максим споткнулся и плюхнулся в грязь. Не заплакал, не издал ни звука и остался лежать ничком. Дэн не окликнул доктора, молча поднял мальчика, взял на руки и прижал к себе. Максим устало обнял его за шею, вздохнул. Дэн почувствовал внезапный прилив сил, второе дыхание. Он зашагал быстрее, шлепая по лужам.

Через триста шагов он забылся, и шел наугад, пока не заметил, что гроза медленно затихает, и ландшафт вокруг них меняется. Земля под ногами сделалась особенно рыхлой, холмы сгладились. Дэн долго вглядывался в ровные борозды в почве, пока не сообразил, что такие канавы мог сделать только трактор.

Он собирался окликнуть доктора, поднял голову и вдруг увидел вдалеке нечто вполне обычное, но казавшееся чудесным: невысокую башенку с крышей. Никогда в жизни Дэн не мог предположить, что старое кирпичное зернохранилище может так обрадовать его.

Он закричал что-то невнятное, Максим устало поднял голову, увидел одинокое здание посреди поля и заулыбался во весь рот.