Очевидно, моя жестокость показалась им странной и бессмысленной. Какое удовольствие мог получить городской господин в белом фланелевом костюме, пачкаясь в крови обычной морской свиньи? Тем более что убить ее можно было всего одним ударом.
Но красное схидамское вино из голубоватых глиняных кувшинов оказалось прохладным и приятным на вкус, и все быстро забыли кровавый конец безмозглого дельфина, из-за своей глупости попавшего в сети.
Ко мне пришел слегка озабоченный Кобюс с вопросом: не нашел ли я его нож, к которому он так привык.
— Такой прекрасный клинок, мсье Жак, вы ведь сами смогли убедиться в этом.
— Я не видел его, но вот тебе флорин, чтобы купить другой нож.
Он ушел, несколько успокоившийся, но было ясно, что он предпочел бы заполучить свой старый нож.
Потребовалось пять или шесть стаканчиков горькой настойки, три чашки кофе и хороший бокал старого схидамского, чтобы успокоить Кеетье, принесшую нам кровавую новость, взбудоражившую соседний городок.
Марта, хозяйка «Лукавого китайца», была убита этой ночью.
Убийство было совершено с непонятной жестокостью; по словам одного горожанина, ее зарезали, словно свинью, перерезали горло, вспороли живот и выкололи глаза.
— Что удалось выяснить про убийцу? — спросил я. — Известно, кто он? Есть какие-нибудь улики?
Говорили, что убийцей был, скорее всего, прежний любовник Марты, португальский матрос, которого на днях видели в городе.
— Конечно, виновником такого ужаса мог быть только иностранец, — заявила Кеетье.
Уныние охватило рыбаков.
Таверна «У лукавого китайца» была настоящей спокойной пристанью после тяжелых часов, проведенных в качающейся на волнах лодке под непрерывным дождем, на ветру, пронизывающем до костей.
Этим вечером мы расправились с множеством стаканчиков можжевеловой водки, смешав ее с разными сортами цветных ликеров, так что вечер показался нам почти приятным.
Кто-то пригласил к столу Кобюса, и Гертруда не выказала неудовольствия.
Кобюс рассказал, как свирепо я разделался с дельфином.
— Подумать только, что этой же ночью точно так же поступили с несчастной Мартой, — вздохнул он, и его слова можно было принять за шутку.
Кеетье засмеялась, и Гертруда поддержала ее, хотя тут же сказала, что случившееся ничем не напоминает шутку.
Наступившая ночь была тихой и ясной. На близком море то и дело вспыхивали зеленые огоньки. Я проводил Кобюса до мола. Здесь он принялся объяснять мне значение появлявшихся на юге и на севере огней, как постоянных, так и периодически вспыхивавших.
ebooksa