В дороге чувство досады росло. Хватит! Нечего тут прозябать. Хватит прислуживать другим, довольствоваться тем, что тебе подбросят, и не иметь ничего, кроме рубахи, которая на тебе. Игра начинает становиться опасной. С каждым днем опаснее. А те, ради которых он рискует, на которых работает, те сидят на напиханных всяким добром мешках и набитых до отказа чемоданах. Хватит! Он этим господам не подчиняется. Он служит другим начальникам, настоящим начальникам, задание которых он уже давно выполнил.
В тот же вечер Лейнасар отправил в штаб Доктора донесение, что кончает свою работу и требует, чтобы его немедленно, на первой же лодке, переправили в Швецию.
Он и в самом деле перестал выполнять обязанности связного, жил в «Детском саду» и ждал лодки.
От Доктора ответа не пришло. Тогда Лейнасар через Паэгле пригрозил, что пожалуется шведскому начальству разведывательной службы в Стокгольме. Доктор ответил, что Лейнасар зачислен в пассажиры первой же лодки, которая прибудет из Швеции.
Но его обманули. В начале декабря пришла и ушла лодка. Ему даже не дали знать об этом. Лейнасар отправил Доктору протест. Тогда ему сказали, что следующую лодку ждут в середине декабря, пускай следит сам.
Начиная с десятого декабря Лейнасар днем отсыпался в «Бамбалях», а по ночам ждал лодку. Паэгле подтвердил, что лодка будет, только пускай Лейнасар не пропустит ее. Каждую ночь Лейнасар, дрожа в дюнах от холода, наблюдал, как землю постепенно застилает снежный покров и как все тяжелее и тяжелее рокочет море, словно ему стало труднее катить к берегу волны.
Наступила зима.
Однажды в Юркалне пришел Герцог. Он видел самого Доктора. Лодка будет. Но уедет ли на ней и Лейнасар, сомнительно. Собираются перевозить золото лиепайского банка и группу финансистов во главе с каким-то господином Круминем. У этих людей большие связи в иностранных финансовых кругах. Обещали добыть новые средства, ЛЦС опять сможет расширить работу по вывозке беженцев.
Лейнасар сказал, что он этого господина Круминя вместе с его золотом вышвырнет в море. Герцог пожелал ему удачи и ушел.
В середине декабря в Юркалне появился юбочник Паэгле с желтым портфелем и остался там. Лейнасар сразу понял, что Паэгле тоже собирается уезжать. Паэгле, правда, сказал, что он только должен встретить лодку. Лейнасару пока было вполне достаточно и этого. Он решил держаться около Паэгле, уж тогда он лодку не проворонит. Тот тоже был не против. В первый вечер, как только стемнело, они отправились в дюны, залегли в одном из многих окопчиков и через рукава пальто направляли в море световые, сигналы. После этого они так всматривались в море и так хотелось увидеть какой-нибудь огонек, что им даже мерещилось, будто с моря кто-то отвечает на их сигналы. Но это был оптический обман, результат нервного напряжения.
В следующий вечер, когда они с Паэгле опять лежали в дюнах и мигали электрическим фонариком, в ночном мраке вдруг послышался рокот автомобильных моторов. В нескольких шагах от окопчика прошли два грузовика. В кузове первой машины чернели силуэты штатских, на второй — автоматчиков.
— Может быть, фрицы? — шепнул Лейнасар.
— Трудно сказать, думаю, что нет, — тихо ответил Паэгле.
Машины где-то остановились, раздался хриплый голос:
— Слезай! Слезай!
— Себрисовские ребята, — сказал Паэгле.
— А на другой машине господин Круминь с золотом лиепайского банка, — добавил Лейнасар.
— Наверное.
— Надо попытаться договориться, а то они оставят нас на берегу.
— Попытаемся.
ebooksa