— Погоди, погоди, — перебил Пакалн, — Фредис ведь работает на грузовике.
— Это что за Фредис?
— Лидак. Не помнишь? Тоже на «Телефункене» вкалывал. У нас в полку на рации ворочал. Миллион знаков в секунду выстукивает. Не радист, а инженер. Несколько лет на судах плавал.
— Надежен?
— Настоящий латыш.
— Где он теперь?
— Не знаю, разыщем.
— Хорошо, разыщи Фредиса…
Прошел август. По всей республике спешили с осенними полевыми работами. Газеты призывали скорее закончить сев озимых. Много писали о колоннах с хлебом, двигавшихся по большакам с красными флагами к приемным пунктам. Сушилки и элеваторы заполнялись золотым зерном.
Города за один день заполнила молодежь, весело щебечущая детвора. Открывали двери школы. Молодые глаза смело смотрели в жизнь. В классы приходили бывшие фронтовики, рассказывали о недавних битвах. Дорого было заплачено за каждый луч света, падавший в широкие школьные окна. Этого нельзя забывать! И никогда это не должно повториться! На учительских кафедрах пламенели цветы, за партами — пионерские галстуки. Светлое и радостное пламя! Светлое и радостное, как взоры малышей.
Лейнасар в окружении четырех собак с раздражением читает газеты.. Впивается глазами в каждую строчку, ищет желаемое. Но газеты очень скудно питают его ненависть. Там все посвящено мыслям о будущем. Он вынужден лихорадочно искать другие источники. Скоро зашумят осенние штормы, навигация будет затруднена, и бегство из настоящего в прошлое придется отложить. Дорог каждый день.
На некоторое время квартира на улице Кантора становится штабом Лейнасара. Братья Пакалны сдержали слово. Они помогают находить нужных людей. Люди ли это? Скорее призраки прошлого, боящиеся солнца и завтрашнего дня. Прошлое оставило свои зарубки в их сердцах и мозгах, люди эти не хотят и не могут избавиться от этих зарубок. Им нужен кто-то, кто увез бы их в прошлое. Им кажется, что это сможет сделать Лейнасар, и они ловятся на его приманку.
Многим из них уже дана возможность начать новую жизнь, они обеспечены работой. И все же они чувствуют себя здесь чужими. Они боятся каждого нового дня.
Рольф Данненберг. Он устроился заведующим подсобным хозяйством детского сада. Детский сад находится в Риге, подсобное хозяйство — в Адажах, недалеко от усадьбы «Путрини». Но Данненберг живет в Риге. Он боится сельской тишины. По ночам ему мерещатся его похождения в то время, когда он был немецким пограничником. При виде малышей, которых обслуживает, он отворачивает голову. Ему претят доверчивые и любознательные детские глаза.
Данненберг кажется Лейнасару очень полезным — умеет обращаться с радиостанцией. Для нескольких передач можно использовать и Адажи.
Двадцатисемилетний Гуго Пакрастинь. В 1944 году добровольно вступил в одну из фашистских карательных групп, затем — в немецкую армию. С Лейнасаром держит себя как со старым знакомым; когда-то они вместе работали на радиозаводе Апситиса-Жуковского. Теперь служит на Рижской товарной станции, и хотя он там на хорошем счету, у него тоже земля горит под ногами. А что, если узнают о его карательной группе? По головке не погладят. Поэтому и его так манит шведский берег.
Однажды вечером на улице Кантора Лейнасара ждал человек. Его привел младший Пакалн. Человек этот был хорошо одет. От волнения он не переставая шевелил нижней челюстью. Это был адвокат лимбажской юридической консультации Тейш. На вид ему лет тридцать, даже чуть поменьше. В тот вечер Лейнасар и не подозревал, что лимбажский адвокат сыграет какую-то роль в его личной жизни. Издавна зная, что адвокаты народ дошлый и что им лучше не доверяться, Лейнасар, познакомившись с Тейшем, сразу спросил его, что ему здесь, в Латвии, не по душе. Тейш рассказал: при Ульманисе окончил юридический факультет. Из кожи лез, чтобы угодить власть имущим. Как латгалец он для себя другой возможности сделать карьеру не видел.
— И до чего долезли?
— Сразу после окончания курса мне дали место юрисконсульта в Коммерческом банке. Там я работал и при немцах.
— Разве адвокатом хуже?
ebooksa