Записки куклы

— Но, Луиза, ведь твоя мама права: ты действительно учишься плохо и относительно домашних держишь себя далеко не так, как следует.

Луиза взглянула на свою собеседницу сердитыми глазами.

— Это тебя не касается, — крикнула она с досады, — я не хочу слушать ни чьих советов, ни чьих нравоучений; в пансион, конечно, поеду, потому что не ехать нельзя, но поеду не иначе, как с этой куклой.

— То есть как с этой куклой, я не понимаю, ведь она же не твоя?

Луиза дрожащими руками схватила меня со скамейки и в один миг спрятала под тальмочку13.

— Что ты делаешь? — старалась остановить ее подруга.

— С этой минуты кукла принадлежит мне, — отозвалась Луиза.

— Но ведь брать чужое грешно, опомнись, тебе самой после будет стыдно; сейчас же, сию минуту, положи куклу на место, или я прямо пойду к той девочке, которой она принадлежит, и расскажу все.

— Ты этого не сделаешь.

— Сделаю, честное слово, сделаю.

— Тогда я скажу, что ты сама хотела унести куклу, но я не допустила и взяла ее спрятать для того чтобы вернуть потом.

— Луиза, перестань, опомнись!

Но Луиза больше не могла слышать слов подруги: крепко прижав меня к себе и стараясь закрыть полою, она пустилась бежать вперед без оглядки.

Глава восьмая

В пансионе

Дом, в котором жила маленькая Луиза со своими родителями, должно быть, находился очень близко от сквера, потому что я не успела опомниться, как уже очутилась в комнате и лежала в длинной картонке, сунутой в ящик высокого комода.

Что касается Луизы, то она сейчас же куда-то скрылась и вплоть до самого вечера не возвращалась.

Я оставалась одна в темноте, одна со своими печальными думами, и в полной неизвестности относительно будущего.

Но вот, наконец, послышались сначала чьи-то шаги, затем голоса, и затем дверь отворилась, и я увидела сквозь замочную скважину высокую пожилую даму, должно быть, мать Луизы, а за нею и саму Луизу, лицо которой было заплакано.

— Неужели завтра утром надо ехать? — сказала она упавшим голосом.