— Разве тебе некого послать вместо себя? — продолжала Соня.
Старушка отрицательно покачала головой.
— С завтрашнего дня позволь мне собирать для тебя колосья, — снова заговорила девочка, — скажи только, где ты живешь, и я буду каждое утро аккуратно приносить их.
— Благодарю вас, милая барышня, но мне совестно… я слышала от Агаши, что вы и без того работаете с утра до ночи, а тут еще новый труд; да у вас не хватит времени.
— Мне ничего не стоит встать раньше.
Старуха долго отговаривалась, но Соня, в конце концов, все-таки заставила ее согласиться и, не откладывая дела в долгий ящик, на следующее же утро поднялась с кровати чуть не с первыми лучами восходящего солнца, чтобы, никому не говоря ни слова, идти в поле.
Меня она, конечно, взяла с собою; я была очень рада ранней прогулке и спокойно сидела на траве, пока Сонечка собирала колосья, которые затем немедленно отнесла бабушке, откуда сейчас же отправилась домой — приниматься за новую работу.
— Милочка, не проговорись моей маме о том, где мы сегодня с тобою были, и куда будем ходить каждый день. Если мама об этом узнает, то, пожалуй, из страха, чтобы я себя не утомила, запретит помогать бедной старушке, а эта старушка такая несчастная, мне ее очень жалко.
Я взглянула на Сонечку, стараясь дать ей понять выражением своих глаз, что проговориться не могу ни в коем случае.
Сонечка успокоилась и, начиная с этого утра, аккуратно отправлялась за колосьями.
В одну из подобных прогулок она как-то замешкалась и, не заметив, что небо вдруг начинает покрываться тучами, продолжала спокойно собирать колос за колосом до тех пор, пока не раздались сильные раскаты грома, и дождь в одну минуту полил точно из ведра.
«Милочка, Милочка, что мы будем делать!» — вскричала она с отчаянием и, схватив меня на руки, пустилась бежать вперед, но по ошибке повернула не в ту сторону.
Вместо того чтобы идти к дому, мы от него удалялись и через несколько минут, совершенно незаметно для самих себя, очутились в глубине леса. Ветер с силою раскачивал деревья в разные стороны, листья шумели, точно водопад какой, и положительно наводили ужас.
Бедная Сонечка была страшно взволнована; она бежала вперед и вперед без оглядки, бежала до тех пор, пока притомившиеся ножки ее, в конце концов, отказались служить. Бедняжка молча опустилась на промокшую насквозь траву и, закрыв лицо рукою, горько заплакала. Меня она посадила возле себя, но так как ей было очень страшно, то конечно оставила без всякого внимания. Таким образом прошло около часа, страшно томительного, необыкновенно длинного часа, я и теперь не могу вспомнить о нем равнодушно!
Но вот, наконец, где-то вдали послышался шорох, раздались человеческие голоса и сухие сучья, валявшиеся в лесу, затрещали под чьими-то ногами.
— Господи, это верно идет тот великан-людоед, тот самый, о котором говорится в сказке! — громко вскричала Соня и, схватив меня на руки, уже поднялась с места, чтобы бежать дальше.
— Барышня, — раздался позади нас голос Агаши, — наконец-то мы напали на ваш след! Но, Боже мой, какими судьбами могли вы очутиться так далеко в лесу и зачем ушли из дому? Барыня с ума сходит, плачет, мечется по комнатам, всю деревню разослала на поиски… Разве можно так делать? Как вам не стыдно, как не грешно!..
Сонечка на все эти замечания ничего не ответила, ей тяжело было слышать незаслуженный упрек, и в то же время она ясно понимала, что Агаша, не знавшая суть дела и причину ее ухода из дома, совершенно права.
Мы подвигались вперед скорым шагом. Агаша, хорошо знавшая местность, шла с полной уверенностью, благодаря чему менее чем через час времени вывела нас на проезжую дорогу, которая тянулась вплоть до нашего дома.
— Мамочка, милая, дорогая, прости меня!.. Я причинила тебе сегодня большое огорчение! — вскричала Соня, заметив идущую навстречу Марью Николаевну.
ebooksa