Земля избранных

Анацеа кивнула, принимая вызов. Если бы дочери видели её в этот момент, они ни за что не узнали бы свою обыкновенно сдержанную и хладнокровную мать.

– На повестке дня ещё один вопрос, Старейшина, – опустившись на резной стул, Тиарэ налила себе воды из глиняного кувшина. – Мне вчера не хотелось поднимать этот аспект, но сегодня оказалось, что проблема более серьёзна, чем думалось.

– Что-то случилось на Пути? – переспросила Шандрис заинтересованно. – Я уже слышала о бунте ссыльных.

– Боюсь, что это не просто бунт, Старейшина Шандрис, – Тиарэ нервно поглаживала бороду. – Вчера днём двое ссыльных бились о мою печать на первом этаже башни. Я тоже думала, что это – очередные повстанцы. Много таких отчаянных было… Но дозорные, вернувшиеся с суточной смены, сообщили мне лично, что по Пропасти гуляет странный недуг. Недуг, вызывающий безумие.

– Безумие не заразно, – фыркнула Анацеа.

– Безумие? – непонимающе переспросила Шандрис. – Уж не добыл ли кто-то из ссыльных растений, которые используют жрецы для отваров, унимающих боль?

– Хорошо бы, если бы так, – Тиарэ отпила воды. – Но опасаюсь, что недуг заразен. Прошу Вас, Старейшина, распорядитесь послать в Пропасть жриц для осмотра недомогающих ссыльных. Я понимаю, что это неправильно, но и нам надо знать, откуда ноги растут.

– Вряд ли это эпидемия, – Анацеа задумчиво покосилась на изгиб арочного потолка. – Зейдана знала бы, если бы что-то произошло.

– Ссыльным не положена магическая помощь, – если бы Шандрис могла видеть, её глаза загорелись бы яростным огнём. – Покровители распорядились так. Нельзя нарушать Устои.

Старушка энергично расхаживала по залу, волоча за собой шлейф роскошного платья. Каблуки напряжённо цокали в неловкой тишине. Даже в почтенном возрасте Шандрис выглядела горделиво и великолепно. Любая юная девушка Девятого Холма могла бы позавидовать её королевской стати и манере держаться.

– Если это эпидемия, то плохо в итоге будет всем нам, – неуверенно добавила Тиарэ, пытаясь разбавить молчание.

– Пока рано об этом говорить, – сложив руки на груди, Шандрис окатила её уверенным взглядом невидящих глаз. – Время покажет, что делать.

6

Лихач приехал через полчаса. По-хозяйски ворвался в кухонную секцию и водрузил на столик бутылку с рубиновой жидкостью. Порывшись в кухонных шкафчиках, извлёк из кучи хлама два стакана с алыми вишенками на гранёных боках. Не роскошные хрустальные бокалы допереломного образца, но хоть что-то.

– Где ты это достал? – скептически пробормотала Лариса, глядя, как гладкая поверхность бутыли вытягивает жилые высотки, выстроившиеся за окном.

Ручеёк цвета бордо с журчанием вырвался из узкого горлышка и, раскидывая искристые блики, наполнил стакан.

– Пей, – опустившись за стол, Лихач подвинул стакан Ларисе.

Лариса напыщенно фыркнула, отстраняя ёмкость. Жидкость заколыхалась в плену стеклянных стенок, и чуть не выплеснулась на пижамные штаны Венены, что примостилась за столом рядом с матерью.

– Мне же завтра провинность поставят, – Лариса подняла на бывшего мужа глаза. – Ты за кого меня принимаешь?

– За особь, которой срочно нужно расслабиться, – бескомпромиссно процедил Лихач. Лариса подумала бы, что это – издёвка, если бы не уверенный взгляд его чёрных глаз. – Пей, говорю. Думать о завтрашнем дне – дурацкая привычка.