Свет перед глазами внезапно померк, а нос учуял запах пшеничной муки. Мешковатая, грубая ткань коснулась щёк. Кантана напряжённо засопела. Весело начинается утро: поймали, порвали пальто, дали в репу, а теперь ещё и мешок на голову натянули и тащат куда-то.
– Ложись! И не вздумай орать – будет хуже! – Кантана ощутила, как её пригибают к тротуару. Тело встретило не камни мостовой, а хлипкий дощатый пол в полуметре от земли. Кто-то грубо согнул её ноги, поджав их к животу.
В следующий момент до слуха долетело цоканье копыт. Поверхность, на которой лежала Кантана, заходила ходуном. Её увозили в неизвестном направлении. Ничего хорошего это не сулило.
Кантана старалась подбадривать себя, но в голову не шли весёлые мысли. Как бы ни желала она казаться непоколебимой, внутри, подобно огромному цветку, распускался настоящий ужас. И притворяться бесстрашной становилось всё сложнее.
«Делай что угодно, но не показывай своей слабости, – твердила она мысленно. – Ни в коем случае. Если они увидят, что ты боишься, смертный приговор будет подписан. Улыбайся. Даже если они заставят тебя есть грязь или чистить им ботинки, делай это с улыбкой. Даже если они обезумеют окончательно и попытаются тебя опорочить, смейся им в лицо и говори, что хочешь этого сама. Играй, поддавайся, но ни за что не теряй себя. Не дай им почувствовать вкус победы».
2
Это было первое рабочее утро Нери 42 на Девятом Холме.
Он явился на рынок точно вовремя, но, тем не менее, умудрился огрести по шапке от новоиспечённого босса за мнимое опоздание. Донат, определённо, был не самым приятным человеком в городе, и Нери догадывался, что не вызвал у него симпатии. Но выбирать не приходилось: нужно было отработать провинность, да и деньги им с Мией понадобятся, и, возможно, скоро. К тому же, мясник не интересовался ни происхождением Нери, ни мотивами, что было на руку.
В подсобном помещении пахло сырым мясом и запёкшейся свиной кровью. Волны испачканной ткани завешивали ветхие стены, промазанные глиной. Полуразделанная туша поросёнка, валяющаяся на полу, гордо выставляла копыта в потолок. Свежие пятна на дереве и таз полный крови в дальнем углу красноречиво вещали о том, что животное забили здесь же.
– Так вот ты какая, мясная индустрия, – пробормотал Нери, задумчиво поглядывая на громоздкую тушу. Возможно, до Великого Перелома, в период широкого потребления мясных изделий, человеческие особи воспринимали всё иначе. Но знакомство с технологией процесса, увы, не доставило удовольствия. Если бы он только знал, какой ценой жителям Иммортеля достаётся законный кусок натурального мяса под Новый год, он вряд ли взял бы свою порцию в рот.
Нери с трудом подсунул под тушу доску и присел на корточки, стараясь не перепачкаться. Видавший виды фартук, пестрящий застиранными ржавыми пятнами, сложился гармошкой на бёдрах. Небольшой топорик в руке блеснул отточенным лезвием. Но прежде, чем он осмелился размахнуться для удара, болезненный спазм сжал желудок. Торопливо задержал дыхание. Он чувствовал себя маньяком-потрошителем.
Донат позаботился о новобранце и сам отрезал голову и выпотрошил тушу. Теперь в животе поросёнка зияла длинная щель, похожая на искривлённый рот монстра. В глаза Нери бросились белые параллельные ряды рёбер. Привыкший исключительно к Иммортельским соевым суррогатам, он почувствовал, как очередной приступ тошноты безжалостно скручивает горло.
Поднявшись, Нери приоткрыл шаткую дверь подсобки. Ржавые петли надсадно заскрипели. В каморку с закопчёнными окнами ворвался свежий воздух, разбавляя неприятный запах. Нери жадно вдохнул утреннюю свежесть и задержал дыхание. Снова нюхать кровавый смрад совершенно не хотелось.
Теперь можно было приступить к делу. Ловко замахнувшись топориком, Нери рассёк кожу поросёнка. Из дугообразного разреза блеснула белизна свежего сала. Лезвие налетело на кость, пронзив правую руку болью отдачи.
Первый блин комом.
Нери закусил губу. Во что бы то ни стало, он обязан справиться с работой! Неизвестно, как долго продлятся скитания по Девятому Холму. Они не могут всё время сидеть на шее у Анацеа. А если уж придётся просить у неё деньги для погашения долга, он просто со стыда сгорит!
В голове мелькали обрывочные знания из школьного курса анатомии биологических объектов. Вероятно, легче будет рубить по связкам и хрящам. Отступив на шаг назад, Нери занёс топорик над головой и прицелился точно в то место, где рёбра поросёнка сходились с позвоночником.
– Сдавайся, – не без иронии произнёс он, обращаясь к обезглавленной туше. Нери представил, как выглядит со стороны попытка завязать диалог с мёртвым биологическим объектом, и звонко хохотнул.
Топорище задрожало в ладони. Правая рука Нери, так и не подав болевого сигнала, безвольной плетью упала вдоль туловища. Топорик вывалился из кулака, ударился о пол, и, неистово вращаясь, отскочил к двери.
Утомлённый стон сорвался с губ Нери. С одной стороны, повезло, что лезвие с размаху не вошло в бедро. С другой… Он уже третий день не принимал иммуносупрессанты, а индуктор ремиссии по непонятной причине дал сбой. Значит, благополучие не вечно, и до нового обострения осталось всего ничего.
ebooksa