– Я ухожу, а ты, ты, – Вероника задом пятилась по коридору, на спускала с него глаз. – А ты просто идиот, балбес, полное ничтожество, тряпка, дурак, размазня! У тебя под носом устроили театр, а ты ничего не заметил. Кретин! Даун! – Она скорчила ему рожу, высунула язык.
Валентин остановился. Рука была поднята высоко вверх.
– Как ты меня назвала?
– Даун! – повторила Вероника, она стояла у двери.
– Вон отсюда, падаль! – выкрикнул он. – Чтобы и духа твоего не было!
– Не волнуйся, гусь слезливый, я ухожу. Ноги моей у тебя не будет, – черты ее лица исказились. Кукольное личико приобрело не свойственное ему злобное выражение. Она убрала в сумочку пистолет. – Оставайся один! Ты никому не нужен! Только не забудь вернуть мне мой чемодан. Я приду за ним. Слышишь! Приду не одна, вместе с Игорем. Не вернешь, он поговорит с тобой по-другому!
Дверь с грохотом захлопнулась. Валентин услышал топот ног по лестнице и… тишина. Он медленно прошел в кухню, вытащил с полки припасенную для Катерины бутылку «Метаксы», отвинтил крышку и стал пить. Прямо из горлышка, потом также с бутылкой вернулся в комнату.
Некоторое время, не отпуская бутылки, бесцельно бродил из комнаты в комнату. Не мог собраться с мыслями, не мог понять, что произошло. И тут раздался телефонный звонок. Он прошел в коридор, снял трубку. Звонила Света. Голос у нее был какой-то завывающий. Сквозь всхлипывания он услышал, что тридцать минут назад Риты не стало. И Света зарыдала.
– У нее было десять ножевых ран, – донеслось до Валентина. – Она вся истекла кровью. Врачи были бессильны что-либо сделать. Рита не пришла в сознание…
Он выронил трубку. Не мог больше слышать всхлипывания женского голоса. Его била дрожь, он не хотел ничего слышать. И снова выпил из бутылки. Потом поднял трубку и стал набирать номер больницы. Ему хотелось услышать голос другой женщины, из регистратуры. Ему нужно было узнать утешающие новости. Нельзя же так. Нельзя, он просто не выдержит. Пальцы у него срывались, он ошибался в цифрах, наконец ответила регистратура. И он, путая слова, успел только произнести фамилию Ледич. На том конце провода возникло молчание. Он ждал. Потом чей-то шепот. И снова молчание. Он произнес: «Это я, Коновалов, вы меня помните, что с Екатериной Ледич?» И снова молчание. Наконец сухие слова, которые, словно иглы, впивались в его мозг:
– Екатерина Ледич, да, да, вот. Очень сожалею, но у меня очень печальная для вас новость.
Он сглотнул, напряг слух.
– Говорите, я слушаю.
– Она так и не пришла в сознание, скончалась сегодня утром, время…
Незнакомый женский голос говорил еще что-то, его спрашивали, он не слышал, повесил трубку, не двигался и только беззвучно шевелил губами, все время повторяя одно и то же: Рита мертва, ее зарезали, а Катя отравилась. Рита мертва, а Катя отравилась. А что теперь делать ему? Боже, какой ужасный конец. За что с ними так? А он живой. Он, оставшийся в полном одиночестве.
Он стоял у телефона совершенно неподвижно, тупо уставившись в пол и слегка раскачиваясь. С ним не будет больше Кати. Не будет Нефертити, этого живого человека с зелеными глазами, с которым впервые в жизни обрел себя, увидел впереди цель, почувствовал свою значимость. И теперь что? Снова назад, в прошлое. В одиночество? Почему так, зачем? Кому он нужен?
Его безотчетно потянуло к письменному столу. Захотел увидеть глиняного человечка. С трудом сделал пару шагов. Где этот вольт? Вот он на столике, без повязки и руки свободны. Кто снял с него все эти путы? Он приблизил его к себе. На него смотрело удивленное лицо Катерины. Бог мой, опять она. Всюду себя рассовала.
Он с размаха разбил его о стену. На ковре валялись мелкие глиняные осколки и кусок белой ткани в бурых пятнах. Кровь? Он поднял с пола платочек. И прочитал вышивку: «Е.Л.».
Екатерина Ледич. У него мурашки пробежали по телу. Значит, все-таки Катерина ворожила на Риту? Хотела ее погубить? Да зачем ей это? И вот нет ни Риты, ни Кати.
Кружевной платочек его заинтересовал. Он с ногами забрался в кресло. Стал рассматривать его на свет. Вспомнил, как Катя перевязывала его руку. Вспомнил ее рассказ о том, как она сама решила сделать заговор на его кровь. Но потом поняла, что все это глупость несусветная и все приобретает смысл в жизни только тогда, когда встречаешь человека, с которым себя начинаешь ощущать человеком тоже.
ebooksa