— Зинаиду? — на этот раз Бергамеско спросил без всякой насмешки.
— Именно.
Циркач отвечать не спешил — сначала долго рассматривал Алексея, потом укладывал свои ножи в чемоданчик и возился с замком и только после этого ответил:
— Виделись год назад. Она приходила на мое выступление, потом посидели в нашем буфете, поговорили. А что произошло? С Зиной что-то случилось?
— Сеня, сигаретку не одолжишь? — В гримерку заглянула пышная дама в блестках и с наклеенными ресницами.
— У меня папиросы. — Бергамеско кивнул на пачку. Дама разочарованно вздохнула, окинула Алексея взглядом и исчезла.
— А почему Сеня? Странное производное от Арчибальда.
— Арчибальд — это для сцены. А в жизни я Арсений Бережной. Так что с Зинаидой?
— Ее убили, — коротко ответил Алексей.
— И, очевидно, зарезали. — Бергамеско снова задымил.
— Откуда вам известны обстоятельства ее смерти?
— Молодой человек, я артист цирка, а не идиот. Если бы ее задушили или сбросили с моста, вы бы обо мне не вспомнили. Не такие уж мы с Зинаидой близкие приятели.
— А когда-то были, — не то спросил, не то констатировал Алексей.
— Когда-то были. Но это было слишком давно, чтобы у меня нашелся хотя бы один повод для убийства. Впрочем, их и тогда не было.
— А с Павловой Анной Григорьевной вас что связывает? — наудачу спросил Алеша.
— С Павловой? Анной Григорьевной? — Бергамеско был озадачен. — А это кто?
«Пока мимо. Но это только пока», — уговаривал себя Алексей, возвращаясь в зал. Бергамеско ему не понравился. Скользкий тип. Такой прирежет и тут же отопрется.
Представление уже началось. Пришлось выслушать несколько замечаний, пока пробирался на свое место.
— А где мороженое? — первым делом спросила Людочка.
— Очередь ужасная, пришлось уйти. Но ничего, сейчас мороженщица с лотком придет, — выкрутился Алеша.