Из звёзд и костей

Кайдо. Имя Кестрэл было вырезано на надгробии. Кого бы Малакай ни потерял – возлюбленную, сестру или друга, – этот человек все еще не оставил его.

Аури взглянула на мужчину: его профиль освещали бегущие огни из центра «Пустельги». Он смотрел вперед, наблюдая, как Катара состыковывает шаттл. Малакая окружала аура надлома, но при этом чувствовалась и сила. Как будто он заново собрал себя по частям, заделав трещины решимостью и отчаянной потребностью в правде. Неудивительно, что в их первую встречу ей показалось, что он старше. Жизнь заставила его рано повзрослеть, нанеся шрамы, которые бы не вынес ни один мальчишка. Поэтому ему пришлось стать взрослым. Как и ей самой.

Он оглянулся на Аури, и она ответила ему легкой улыбкой. Он кивнул, а затем вновь отвернулся.

Катара пристыковала шаттл и отключила питание. Через несколько минут они вчетвером вышли из крошечного корабля в грузовое отделение. В центре громоздились новые ящики с надписью «ДОСТАВКА: Бэббидж, ХРУПКОЕ». Аури остановилась у дверей шаттла, зевая и прикрывая ладонью рот. На Медее было далеко за полночь, и все, чего ей хотелось, – свернуться калачиком в постели.

Только вот постели у нее не было.

Она не решалась догнать остальных. Малакай и Катара уже переобувались в тапочки.

– Мне придется спать на мешке с картошкой? – Она сомневалась, что сможет провести еще одну ночь в кладовой.

К ее удивлению, Малакай усмехнулся.

– Ты теперь часть команды, Аури. Мы как семья.

Семья. Ее охватило тепло. Она присела на корточки и поцеловала Бёрди между глаз, чтобы скрыть безумную ухмылку, расплывающуюся по ее лицу, и поспешила снять ботинки.

Они прошли по короткому коридору и повернули направо – за углом показалась кухня. Именно по этому коридору Малакай провожал ее в ванную. Казалось, что это было в прошлой жизни.

Малакай остановился у первой двери справа, сделанной из рисовой бумаги. Тем временем Катара опустилась на колени перед третьей дверью слева. Она подобрала зеленый стебель, усеянный крошечными фиолетовыми бутонами. Аури узнала цветок лимониума. В мускулистых и покрытых шрамами руках Катары он выглядел безумно хрупким.

– Он когда-нибудь сдастся? – прорычала она. Катара пнула дверь ногой и вошла в комнату. Но когда она закрывала дверь и поднесла цветок к носу, на лице убийцы расцвела легкая улыбка. Тайная улыбка, которую она явно не собиралась никому показывать.

Аури взглянула на Малакая, подняв брови. Он лишь покачал головой.

– Если тебе интересно, я категорически не одобряю романтические отношения на борту. Слишком много мороки. – Он указал на дверь, перед которой они стояли. – Это твоя комната.

Она решила больше не спрашивать о цветке – ее определенно не интересовали романы на борту – и открыла дверь. За ней находилась простая комната с небольшой кроватью в одном углу и пустым книжным шкафом в другом. В центре комнаты стоял котацу – низкий столик со встроенным обогревателем под ним, накрытый одеялом. Рядом с дверью стоял открытый шкаф с несколькими полками и вешалками. В нем уже висела одежда, в том числе и ее грязная униформа, которую она бросила в ванной, теперь была запечатана в непроницаемом мешке для белья.

Она повернулась к Малакаю.

– Ты знал, что я соглашусь помочь.

– Надеялся. – Он скрестил руки на груди. – Кроме того, ты уже помогала расследованию, просто не знала об этом. – Он замешкался, но затем добавил: – Спасибо, Аури. – Кивнув на прощание, он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Аури сняла грязную одежду и переоделась в спортивный костюм. Следующие полчаса она провела в попытке уснуть. Бёрди залезла под котацу: из-под одеяла торчали только ее морда и хвост. Это так сильно напомнило Аури ее крошечную комнатку дома, что она начала тосковать по родным четырем стенам.