Аури не сдержала улыбку. Глядя на Ферриса, она чувствовала, что знает его не пару минут, а целую вечность. Кроме того, он не скрывал своих эмоций или интересов. В этом было что-то очаровательное. И безопасное.
Настал черед повара. Аури выглянула из-за Марин, чтобы лучше его рассмотреть. Карие глаза скользнули по ней с ленивой оценкой, когда он снова зевнул. Безымянный палец его левой руки обвивала тонкая вытатуированная цепочка, которая змеилась до верхней фаланги.
– Кастор Вейл, повар на корабле. Я отнюдь не жаворонок, но капитан настаивает на завтраках для всего экипажа.
Рис во рту превратился в золу.
– В-вы Кастор Вейл? – Она ела пищу, приготовленную потенциальным мастером ядов. Некоторые яды действовали только после нескольких доз. Готовил ли он завтрак, который она ела вчера?
Кастор ухмыльнулся, и его полные губы приоткрылись, обнажив идеально белые зубы.
– Видишь, кэп? Я все еще знаменит на той стороне Кривой.
Малакай потягивал зеленый чай, держа крошечную чашку в руках.
– Кастор превратил свою
– Предполагаемую? Меня так и не признали виновным. – Он рассмеялся, но, увидев гримасу Малакая, Кастор поднял руку. – Слово повара. Никаких ядов. – Он посмотрел на Аури и улыбнулся, отчего единственная ямочка на левой щеке стала глубже. Казалось, что он окончательно проснулся. – Как тебе рис? Я люблю добавить щепотку
Шутка. А как иначе? Все накладывали себе из одной миски.
– Очень вкусно, – сказала Аури, решив не поддаваться панике из-за насмешек Кастора.
– Вторая группа крови, – сказал Феррис. – Не могу жить с ними, не могу жить без них.
Марин вздохнула, как будто все вели себя по-детски и смущали ее.
– Моя очередь?
– Да, – сказал Кастор, его тон смягчился.
Марин двигала головой, пока ее взгляд не встретился со взглядом Аури. По ее позвоночнику пробежал холодок. Как девочка это сделала?
– Меня зовут Марин, – сказала она. – Я слепая. А еще я пилот.
– Это… это… – Аури прикрыла рот ладонью. Она повернулась к Малакаю. – Потенциальный отравитель работает поваром, а Марин – пилот? – Она взглянула на Ферриса, гадая, не вставит ли он ремарку про группу крови. Он хранил странное молчание, глядя в свою теперь уже пустую тарелку.