Ласка стояла в изножье кровати. Ее голова лежала у ступней хозяина, уши были прижаты, а глаза смотрели на нас с мольбой.
– Она хочет сюда. – Я тоже перевела взгляд на Николаса.
– Никаких собак в постели, – и снова его голос стал строгим.
Я вздохнула и опустилась обратно, глядя на печальную морду овчарки. Через несколько мгновений над ухом раздалось тихое ругательство, и Ник похлопал рукой рядом с собой. Ласке не нужно было показывать дважды. Она стрелой взлетела на кровать, отчего та прогнулась и заскрипела, и плюхнулась между нами. Из пасти радостно свесился длинный язык. Я поморщилась от характерного запаха, но все равно широко улыбнулась и запустила руку в мягкий загривок.
Осознав, что мы обе игнорируем его суровые взгляды, Николас сдался и присоединился ко мне. Наши пальцы соприкоснулись.
– Спи, – проворчал он.
Я отпустила собаку.
– Я боюсь засыпать, – призналась едва слышно.
Он нахмурился и протянул руку, накрывая своей большой ладонью мой сжатый кулак.
– Не давай кошмарам власти над собой. И если ты действительно услышала все, что я тебе говорил, они не придут. Я буду рядом.
Я неуверенно кивнула и посмотрела на наши руки. На них с довольным вздохом опустила голову Ласка. Я провела пальцем вдоль ее носа, отмечая сходство с волками.
– Спасибо тебе.
– Я ничего не сделал, – тихо ответил он.
– Что это? – неожиданно спросил Николас, когда наткнулся на небольшой, чуть выпирающий участок кожи на моей ладони.
– Шрам, оставшийся с того дня. Я обожглась, когда открывала дверь дома, – шепотом ответила я.
Ник мрачно кивнул и продолжил легонько гладить руку.
– Фрейя, – позвал он, и я вскинула глаза, настороженная его неуверенным тоном. – Как, ты говорила, звали твоего брата?
– Теоден. – Я могла поклясться, что в его взгляде что-то промелькнуло. – Что? – вскочила я, напугав собаку. Сердце бешено заколотилось. – Почему ты спросил? Ты что-то знаешь? Где он?
– Тише. Успокойся. – Он коснулся моего плеча. – Я ничего не знаю, просто имя показалось знакомым. Но я ошибся. Прости. Не стоило спрашивать. – Видимо, на моем лице отразилось такое разочарование, что он не удержался и прижал ладонь к моей щеке. – Ты сказала, его не было в деревне. Почему ты решила, что он тоже мертв?