Фрейя. Ведущая Волков

Николас двинулся обратно, по-прежнему не глядя на меня. Только сейчас я заметила, что он сильно хромал и почти волочил за собой левую ногу. Штанина пропиталась кровью. И когда он приблизился, я сумела разглядеть огромную рану, пересекавшую его бедро.

– Он убил ее, – прошептала я.

Ник молчал. Его горящий взгляд медленно прошелся по моему перепачканному, избитому лицу, опустился на ладонь, которую я баюкала на груди, кривясь от боли. Не говоря ни слова, он потянулся к моей руке, и я со стоном оторвала ее от себя, чтобы показать ему. Измазанную грязью, кровью и распухшую в несколько раз. Ник быстро осмотрел ее, едва касаясь, боясь причинить боль. На его скулах ходили желваки от подавляемых эмоций.

«Уж лучше бы кричал», – вяло подумала я, но после ссоры в лесу он больше не позволял себе повышать на меня голос.

– Отнесите Сахаар в ее хижину, – негромко приказал он так и застывшим рядом Хильде и Йоханнесу. Нужды сражаться больше не было. Николас привел с собой большой отряд воинов, который быстро расправился с Хири и Кезро. Видимо, Атли и его люди наконец-то присоединились к первой части войска. – Идем в дом, – уже мне. – Я не смогу понести тебя.

– Не нужно, – отозвалась я.

Он коротко кивнул и развернулся. Я брела за ним, мучаясь от его отстраненности и неразговорчивости. Мучаясь от раны, зудящей в груди.

Ласка, хромая, как и мы, плелась за своим хмурым хозяином.

Впустив нас в дом, Николас захлопнул дверь. Указал мне на лавку у стола, а сам направился в кладовую, зажег свечи и начал рыться в оставшихся запасах со снадобьями. Ласка свернулась у моих ног, грея их и поскуливая.

Должно быть, мы представляли собой жалкое зрелище. Но в войне не было ничего красивого и благородного.

Ник разложил все необходимое на столе, но к делу приступил не сразу. Вместо этого он подошел к окну и, как много ночей назад, уперся руками о разделочный стол. Сгорбился, устало потер лицо.

Мне было физически больно смотреть, как он страдает.

– Поговори со мной, – попросила я, раздраженно вытирая слезу в уголке глаза. – Накричи на меня.

Он не ответил. Только легонько мотнул головой. И я бы не заметила этого движения, если бы не прожигала его взглядом.

Я не выдержала и поднялась со скамьи, чтобы подойти и прижаться к его напряженной спине. От моего прикосновения она напряглась еще сильнее.

– Он убил ее. Сначала он скрылся с поля боя, привел своих людей в деревню, а потом… – Я зажмурилась, когда мягкий взгляд Сахаар всплыл перед глазами. – Знаю. Я все знаю. И мне очень жаль, что я снова нарушила обещание. Злись на меня, сколько хочешь. Ты имеешь право. Но… я ни о чем не жалею.

Он слушал мой шепот. Я видела это по тому, как сокращались мышцы, когда он в ярости сжимал края стола.

– Когда Сазай прибежал и сообщил, что случилось, тебя не было рядом. И я не стала искать. Ты знаешь почему. – Тишина. – Скажи, что ты знаешь. Пожалуйста, скажи, что понимаешь, почему я так поступила.

Ник продолжал молчать. С каждым ударом сердца слез становилось все больше, и когда я поняла, что он мне не ответит, они заструились по лицу. Я всхлипнула, шепнула «Прости» и побрела обратно к скамье.

Он издал тихий, страдальческий стон.