В коридоре скрипнула половица, и на кухню ворвался Николас.
Я неспешно обернулась и внутренне сжалась, встретившись с ним глазами. Он выглядел по-настоящему взбешенным и держал себя в руках с заметным трудом: по свежевыбритому лицу ходили желваки, а грудь часто вздымалась от тяжелого дыхания.
Николас резко отбросил в сторону лук и колчан со стрелами, оставил огромный топор висеть на бедре и замер, прожигая меня злым взглядом. Какое-то время мы так и стояли, смотря друг на друга. Он – в дверном проеме с крепко сжатыми кулаками, чуть опущенной головой и широко расставленными ногами, и я – у большой бочки в углу комнаты с мокрым платьем в руках. Пару раз Николас приоткрывал рот, но так и не издавал ни звука, видимо, боясь окончательно сорваться.
Вскоре я не выдержала его тяжелого взгляда и отвернулась к столу, начав медленно складывать платье.
– Как поохотились? – легко, будто воздух в комнате не потрескивал от напряжения, поинтересовалась я. Неверный, совершенно опрометчивый ход.
– Охота? – спустя несколько ударов сердца отозвался Ник. Он схватился за одну из ставен и сжал ее до едва слышного треска. – Ты спрашиваешь, как прошла охота?
– Ну да. Тебя не было весь день, не мог же ты вернуться с пустыми руками, – подтвердила я, всем своим видом выражая живой интерес.
Николас шагнул ближе и исподлобья недобро глянул на меня. Его ноздри расширились, резко выпуская воздух.
– Ничего не хочешь мне рассказать? – процедил он.
– Да нет, похоже, поговорить пришел именно
– О, разумеется, – вкрадчиво ответил он. – Я заметил, что у тебя проблемы со слухом. Будь добра, напомни, что я сказал тебе перед уходом?
– А ты что-то говорил? – спросила я, пожав плечами. Страх стискивал внутренности.
– Я предупредил, чтобы ты сидела дома. – Его голос задрожал, и я поняла, что он был на грани. – И что же ты сделала?
Я молчала, лихорадочно подбирая слова.
– На меня смотри, – потребовал он.
Я медленно повернулась к нему и скрестила руки на груди.
– А теперь ответь на вопрос.
– Ничего плохого, – уязвленная его тоном, отчеканила я, глядя в затемненные мраком помещения зеленые глаза.
Большой кулак опустился на стол рядом с моей рукой, заставив и меня, и все, что на нем стояло, подпрыгнуть.
– Тебе было сказано дожидаться меня и не высовываться! Какого демона ты натворила? – рявкнул он. – Зачем полезла к конюху?