– Поэтому, дорогие товарищи, необходимо принять всесторонние меры к выдаче спецодежды без перебоев.
– Верно! Браво! – закричал зал.
– Парусиновые штаны прислали в январе!!
– Ти-ше!
– Предлагаю ораторам не высказываться, чтобы не терять времени, – сказал Макушкин, – а прямо приступить к обсуждению резолюции.
– Кто имеет резолюцию? – спросил председатель, сбиваясь с пути.
– Я имею, – скромно сказал Макушкин и мгновенно огласил резолюцию.
– Кто против? – сказал изумленный председатель.
Зал моментально и единодушно умолк.
– Пишите: при ни одном воздержавшемся, – сказал пораженный председатель секретарю собрания.
– Не пишите, товарищ, у меня уже записано, – сказал Макушкин, сияя глазами.
Общее собрание встало, как один человек, и впилось глазами в Макушкина.
– Центральный парень, – сказал кто-то восхищенно, – не то что наши сиволапые!
Когда общее собрание кончилось, толпа провожала Макушкина по улице полверсты, и женщины поднимали детей на руки и говорили:
– Смотри, вон Макушкин пошел. И ты когда-нибудь такой будешь.
Залог любви
Угасли звуки на станции. Даже неугомонный маневровый паровоз перестал выть и заснул на пути. Луна, радостно улыбаясь, показалась над лесом и все залила волшебным зеленоватым светом. А тут еще запахли акации, ударили в голову, и засвистал безработный соловей… И тому подобное.
Две тени жались в узорной тени кустов, и в лунном отблеске изредка светились проводницкие пуговицы.
– Ведь врешь ты все, подлец, – шепнул женский голос, – поиграешь и бросишь.