– Имею, – подтвердил Чуфыркин, – объясни – «резюмирую».
– То есть как это, товарищ? Я не понимаю, что объяснить?..
– Что означает – объясни!
– Виноват, ах да… Вам не совсем понятно, что означает «резюмирую»?
– Совершенно непонятно, – вдруг крикнул чей-то измученный голос из задних рядов. – Вандея какая-то. Кто она такая?
Оратор стал покрываться клюквенной краской.
– Сию минуту. М-м-м… Так вы про «резюмирую». Это, видите ли, товарищ, слово иностранное…
– Оно и видно, – ответил чей-то женский голос сбоку.
– Что обозначает? – повторил Чуфыркин.
– Видите ли, резю-зю-ми-ми… – забормотал оратор. – Понимаете ли, ну вот, например, я, скажем, излагаю речь. И вот выводы, так сказать. Одним словом, понимаете?..
– Черти серые, – сказал Чуфыркин злобно.
Зал опять стих.
– Кто серые? – растерянно спросил оратор.
– Мы, – ответил Чуфыркин, – не понимаем, что вы говорите.
– У него образование высшее, он высшую начальную школу окончил, – сказал чей-то ядовитый голос, и председатель позвонил. Где-то засмеялись.
– «Интервенцию» объясните, – продолжал Чуфыркин настойчиво.
– И «диффамацию», – добавил чей-то острый, пронзительный голос сверху и сбоку.
– И кто такой камер-лакей? В какой камере?!
– Про Вандею расскажите!!
Председатель взвился, начал звонить.