Я слышу за спиной шаги Дэнни, который входит в гостиную, и, не оборачиваясь, понимаю, что он тоже увидел лицо Бена. По всей вероятности, он сейчас соображает, как половчее разрешить назревающий семейный скандал.
— Эрин, — произносит Бен скорбно-мрачным тоном, — боюсь, у меня плохие новости.
День, когда меняется вся твоя жизнь, может начаться самым обычным образом. Такое уже со мной случалось. И все началось совсем как сейчас — со стука в дверь.
Я жду, чувствуя, как внутри все сжалось. Ощущаю себя уставшим от войны солдатом.
Кто-то погиб? Кого-то убили?
Выражение лица Бена меняется, но смотрит он не на меня, а за мое плечо — на Дэнни.
Я поворачиваюсь, полагая, что Дэнни, услышав и распознав тон Бена, собирается меня подбодрить и утешить. Я понимаю, до моей семьи далеко, но если с ней случилась беда, муж тут же доставит меня к ней. Он обо всем позаботится.
Оказывается, Дэнни смотрит не на меня.
Он уставился на Бена. Муж выглядит так, словно случилось что-то ужасное, будто он полностью раздавлен, уничтожен.
Дэнни направляется к французским окнам, выходящим на маленький балкончик.
Я в смятении непонимающе гляжу на него.
Он оборачивается, и я перехватываю его взгляд.
Дэнни не похож на себя.
Выражение его лица не передать словами.
Оно вроде и виноватое, и вместе с тем искажено от боли. Дэнни открывает рот, словно собираясь что-то сказать, но вместо этого просто сглатывает. Он отводит взгляд, будто один лишь мой вид причиняет ему муку.
Он перекидывает одну ногу через ограду.
«Что ты, блядь, творишь?» — хочется крикнуть мне, но я так растеряна, что язык отказывается слушаться.
Он перекидывает вторую ногу и теперь сидит на кованой ограде.
Отталкивается от нее руками.
Исчезает из виду.