Я зашла в зал с гостями, и ко мне тотчас кинулся расторопный служка. Он встречал всех гостей, кланяясь и болтая какую-то милую чушь. Мне он попытался поцеловать ручку, но я ее отняла.
Слишком много чести, елозить своими губищами по дорогой черной перчатке загадочной графини!
Не так ли?
— Стейк, пожалуйста, — проворковала я, присаживаясь за столик. — С кровью.
— Простите?! — настороженно выпрямился служка. И, кажется, даже побледнел. Мой прекрасный и мрачный красно-черный образ навеял на него какие-то недобрые ассоциации? Принял меня за вампира?
Я рассмеялась, показывая свои зубы побледневшему слуге. Чтоб он убедился, что зловещих клыков у меня нет.
— А, вы не понимаете…— загадочно протянула я. — Это такой иностранный диалект. Мясо. Говядину. Самую лучшую и самую свежую. С кровью.
Служка явно не принимал никогда такого заказа.
С кровью? Зачем это? И как это?
Но все ж мне поклонился и улизнул.
А я осталась ждать.
Заказ мой, надо отметить, принесли очень скоро.
Дымящийся кусок коричневой, сухой подошвы от старого сапога, изжаренный в огромном количестве масла.
— Прошу, — произнес он, галантно ставя передо мной тарелку. Я поморщила нос.
— Надеюсь, на вкус это лучше, чем на вид, — проворчала я.
Это замечание задело служку за живое.
— Вы напрасно сомневаетесь, в нашем заведении все самое свежее! — вежливо, но твердо проговорил он. Поклонился, спрятав глаза, чтоб я не видела раздражения, зажегшегося в них.
Я усмехнулась.
— Очень сомневаюсь, — подцепив кусок двузубой вилкой, произнесла я. — Говядина трехдневная. Лежала на леднике. Но да ладно. А вот изжарено… просто чудовищно. Это же не прожевать.
— Для тех, у кого зубы целы, — возмущенно выдохнул работник, — нет никаких проблем это съесть!