Инквизитор с ненавистью глянул на стол, словно перед ним лежали какие-то бумаги, а свидетель говорил вовсе не то, что там написано.
— Конкретнее, — свирепо велел инквизитор. — Мне нужны факты, а не догадки не бормотание темных людишек. Ты принес донос с именем Мари, — инквизитор мотнул головой в мою сторону. — Ну, так я хочу знать, чем конкретно эта ведьма травила людей! А не слушать твои домыслы!
— Так это ты донес!.. — болезненно выкрикнула я, снова подскочив на ноги. Но свирепый взгляд инквизитора снова велел мне замолчать.
Грегори меж тем окрысился зло.
— Откуда ж мне знать, — рявкнул он, — чем ведьмы травят! Клубнями этими, говорят…
— Кто говорит? Тот, кто отравился?
— …
Брови инквизитора удивленно взлетели вверх.
— Но ты указал имя, — мягко напомнил он. — Отравленного.
— Все верно, — желчно ответил Грегори, воспрянув духом и чуя свою безнаказанность. — Он же работал на нее!
— Кто — он?
— Андрэ, пьяница!
— И что ж дальше?
— Ну и умер он!
— Где умер?
Тут Грегори осекся и замолчал. Пьяница, которого звали Андрэ, умер у Грегори дома. Не в моей таверне. Не после моего обеда. Интересно, как Грегори собирался притянуть мое имя к этой смерти?
— Не важно, — проквакал Грегори, втянув голову в плечи. — А только он помер после того, как отужинал тем, что ему эта ведьма дала!
— А что она ему дала? — не сдавался дотошный инквизитор. — Когда она ему это дала? Кто это видел? Ты сам видел?
Грегори передернул плечами.
— Клубни эти и дала, — упорствуя, сварливо ответил он.