Обещанная демону

– Ну, давай, шевелись! – ухватив Артура под руку и почти вытолкнув его в дверь. – Девчонка должна быть здесь как можно скорее!

Артур вылетел из комнаты как пробка из бутылки, с трудом разминувшись с Элизой и кубарем скатившись по лестнице вниз. На девушке было ее обычное платье, доспехи Инквизитора растворились, исчезли, и только поэтому Артур не обделался, столкнувшись с  нею.  Он промямлил какое-то нечленораздельное извинение и помчался по лестнице, громко топоча башмаками.  Элиза, устало оглянувшись на него, толкнула двери и вошла к отцу.

Маркиз полулежал в кресле, растерзав на груди одежду, словно она душила его.

– Элиза, дитя мое, – слабым голосом пробормотал он, делая вид, что совсем ослаб. – Как хорошо, что ты невредима!.. Магия великая, наконец все кончилось! Мы победили, мы изничтожили эту нечисть!

– Не притворяйся, отец, – сурово сказала Элиза. – На тебе нет ни капли крови. Тебе не удастся уйти от разговора со мной.

– Ты думаешь, – слабым голосом произнес маркиз, – что только кровь лишает сил? Я дрался как лев, я исчерпал свои силы, и магические, и моральные!.. Я почти отчаялся!

– И поэтому взял в руки оружие некроманта? Судя по твоей волшебной палочке, ты давно… отчаялся. Я хорошо ее расмотрела.

Маркиз приоткрыл один глаз и с неудовольствием посмотрел на дочь.

– Что я сделал такого, – произнес он тихо и хищно, – чтобы ты сейчас осуждала меня?

– Некромантия – это власть над теми, кто ушел, чье время кончилось, – напомнила Элиза сурово. – И тревожить их нехорошо.

– Я и не тревожу, – желчно отозвался маркиз, садясь в кресле и прекратив притворяться. – Я не тревожу! Разве ты хоть раз в жизни видела, – маркиз сощурил хитрый глаза, потушил свой острый взгляд, – чтобы я пользовался своей палочкой? Я вел жизнь праведную, – в этом слове Элизе почудилась испуганная дрожь перед нею, перед Инквизитором, – размеренную, как любой горожанин, и никогда не направлял свою силу против людей! А сегодня у меня не было иного выхода. Я защищал свою жизнь, – маркиз даже чихнул, как злой кот. – А ты… неужто ты предпочла бы, чтобы я умер, чтобы я не смел и руки поднять!?

– Ты подменяешь понятия, отец, – парировала Элиза. – Я не спрашиваю у тебя, каким образом ты защищался. Я спрашиваю тебя о том, как тебе в голову пришло в свое время обучиться некромантии?! Ты скрывал это много  лет, и считаешь это дурной магией, иначе не пытался бы сейчас оправдаться. И как ты думаешь, каково мне теперь, – Элиза горько всхлипнула, – прийти сюда, защитить тебя от Ротозеев, и узнать, что ты сам… преступник похуже них?!

– Я?! – выкрикнул маркиз. – Я – преступник?! Я, который вырастил тебя, воспитал, дал тебе все, – маркиз обвел богато убранную  комнату дрожащим пальцем, – я преступник?! А по какому праву ты мне сейчас выдвигаешь такие обвинения?!

– По тому праву, – Элиза гордо вздернула подбородок, – что я Инквизитор. Я стала Инквизитором, папа. И Инквизиторы…

– Инквизиторы! – вскричал маркиз страшным голосом, подскочив на ноги. – Проклятые фанатики! Покаравшие, убившие, растерзавшие половину города, в ярости не разбираясь, кто прав, кто виноват!

– Они понесли за это наказание, – напомнила Элиза. – И получили прощение.

Она припомнила подвиг Второго, отдавшего за нее жизнь, и величие Эрвина, снова попросившего благословение и принявшего Служение.

– Это все красивые слова! – желчно прокричал маркиз. – Это произошло оттого, что Инквизиторы возгордились! Поверили в свою исключительность! В свою силу! В свою собственную неподсудность! Да, они заплатили за это, – маркиз весьма неприятно усмехнулся. – И заплатили по заслугам! И это вколотило разум в их головы, надеюсь… но ненадолго! Кто даст гарантии, что ничего не произойдет, и что Инквизиторы снова не умоют город кровью?! Фанатики, фанатики! Уничтожить их! И я не хочу, чтобы они пудрили тебе мозги своими речами про Служение и исключительность! Ничего хорошего в этом нет! Забудь! Я запрещаю тебе!

– Но ты не можешь запретить, – возразила Элиза. – Не можешь. Теперь меня ведет магия. Только она одна может распоряжаться мной.

– Магия велит тебе убить меня? – зло прищурился хитрый маркиз. – Или она тебе велит не  уважать отца?!