Двуликие

– А если я скажу, что знаю, где ее искать?

Ветки угрожающе заскребли по крыше. Где-то вдалеке прогремел гром, и порыв ветра с силой распахнул окошко лесного дома. Сырой воздух проник в комнату, испуганно зашелестели листья. Сверкнула молния. Ее холодный свет озарил комнату, ознаменовав собой начало грозы, тяжелые капли влетели в окно и упали на дощатый пол. Мираби покинула нагретую постель и закрыла окно, задвинув хлипкую щеколду. Сквозняк тонкой струйкой упрямо протискивался в щель между створками. Девушка задвинула шторы и проверила дверной засов. С тех пор как она сбежала из таверны прямо из-под носа монт-дʼэтальских крыс, они мерещились ей повсюду.

Вскоре стихия утомилась, дождь прекратился. Девушке не спалось. Над ней нависал необъяснимый ужас, и она решила добежать до соседней деревеньки, где снял себе комнату Лютер. Быть может, она поговорит с другом, и сердце успокоится.

Мираби вышла. На улице пахло свежестью и влажной землей. Сонно и молчаливо было снаружи, только капли, стекавшие со скользких листьев, глухо стучали по крыше. Каждая ветка, каждый нечаянно задетый листик обдавал потоком ледяной воды, но девушка защищалась рукавами длинного черного плаща. Мираби остановилась под раскидистым деревом и оттуда осмотрела дорогу. Близ перекрестка поблескивал кряжистый пень, окруженный мокрой травой. Грозовая тьма сгустилась над дорогой, покрытой топкими лужами, и неспешно уплывала в сторону Монт-дʼЭталя, а со стороны замка скакали всадники. Мираби увидела на них серую одежду и, сразу почувствовав неладное, решила поостеречься. Она юркнула в лес и побежала к дому. Топот копыт стих. Девушка оглянулась, но густая чернота деревьев скрыла дорогу, и Мираби могла ориентироваться лишь по звукам. Она услышала, как всадники спешились на развилке.

– Ну, куда дальше? – донеслось с дороги.

– Кажется, сюда, – ответил приятный молодой голос.

– Сюда, так сюда.

За спиной девушки зашелестели листья. «Ветер», – понадеялась она, подбегая к дому. Но нет, тихие шаги приближались к поляне, а свеча предательски освещала небольшое окно, приманивая непрошеных гостей. И уже, казалось, не деревья словно стража плотным кольцом обступили домик – а дом громоздким горбом с желтыми светящимися пятнами вырос посреди леса. Маленькая незаметная крепость беглянки уже не выглядела столь маленькой и незаметной.

Мираби вбежала в дом и задула свечу. Спасительная темнота обступила девушку. На улице отчетливо слышались осторожные шаги, и не было уже сомнений, что призраки инквизиции идут в сторону дома. В дверь затарабанили.

– Именем короля, откройте!

Открывать Мираби не собиралась ни в коем случае, но призраков ее невысказанное решение не устраивало.

– Открывайте! Королевская инквизиция! – настойчиво кричали снаружи.

«Дрянные существа!» – досадовала ведьма. Преследователи принялись выламывать дверь. Хлипкий засов не мог долго их сдерживать и вот-вот грозился вылететь вместе с дверью.

Последний удар, и дверь распахнулась. Призраки ворвались в дом, заполнив его запахом костра. Зажглись огни, освещая пустую комнату. Монт-д’этальские крысы ринулись осматривать дом: проверили за дверью, заглянули под кровать, постучали по полу, ожидая наткнуться на погреб, а девушка, невидимая, прижималась к стене у выхода, боясь шелохнуться.

– Здесь пусто, – сказал один из призраков.

Другой подошел к столу, на котором несколько минут назад горела свеча.

– Пусто, но тут тепло и пахнет воском. Кто-то только что погасил свечу.

– Не кто-то, а девушка из таверны, – уточнил другой призрак.

Он сделал шаг вперед, и свет упал на его лицо. Мираби узнала в нем принца. Девушка поразилась его одежде – серый костюм выдал принадлежность к мерзкой королевской инквизиции.

– И как ты это определил? – спросили принца.