При коммунистическом режиме румынская историография предложила еще одну причину начала военных действий между Валахией и Брашовом в начале 1459 года. Была разработана теория, согласно которой Влад III отреагировал на несправедливую торговую практику саксонских купцов, запретив им въезд в страну и заставив их покупать и продавать на приграничных ярмарках в определенных местах. Вскоре как румынская, так и зарубежная историография приняла эту гипотезу как факт, не уделив ей серьезного внимания{223}. Историк-марксист Барбу Кымпина вместе с Густавом Гюндишем{224} разработал ее на основе указа, изданного Дракулой в Брашове 7 октября 1476 года, когда он готовился вторгнуться в Валахию и занять трон в третий раз:
С верой в Господа нашего Иисуса Христа, Иоанн Влад-воевода, милостью Божией князь всей Валахии. Мое Величество издает этот указ честным, верным и добрым друзьям Моего Величества, земле, двенадцати советникам и всем остальным гражданам великой крепости Брашов, а также всем моим хорошим друзьям в Цара-Бырсей, большим и меньшим: они будут пользоваться благами, согласно условиям старого договора, как это было установлено в прежние дни, во времена великого князя Мирчи-воеводы, во времена отца Моего Величества, великого Влада-воеводы, а затем и во время моего правления. Точно так же Мое Величество повелевает, чтобы все было по старому порядку: отныне в моей стране больше не будет мер, каждый человек будет свободен и сможет торговать, покупать и продавать без мер. И, кроме того, что касается воска, Мое Величество предоставило людям свободу покупать на всех рынках, в регионах и землях моей страны, как это было в старом соглашении, а также во время моего правления, так будет и впредь, пока живо Мое Величество, люди смогут свободно покупать все, что им нужно и что захотят. И, сверх того, что касается таможен, как было в старом договоре и во дни моего прежнего царствования, так будет теперь и впредь на рынках в моей стране и в таможнях в сельской местности: они будут платить справедливые пошлины, как платили раньше и во дни моего правления, и никто никогда не посмеет установить более высокие таможенные пошлины, ни пыркэлабы в городах, ни ворники, ни таможенные чиновники в городах или таможни в сельской местности или на Дунае, ни кто-либо другой из высокопоставленных чиновников и слуг Моего Величества{225}.
Злоупотребляя этим документом, Кымпина и Гюндиш выбрали из него отдельные отрывки, чтобы доказать, что Влад принял протекционистские меры против саксонских городов, тем самым спровоцировав военные действия. Используя отрывки, где Влад постановляет, что отныне торговля между Валахией и Брашовом будет вестись «согласно условиям старого договора, как это было установлено в прежние дни, во времена великого князя Мирчи-воеводы» и что «отныне в моей стране больше не будет мер, каждый человек будет свободен и сможет торговать, покупать и продавать без мер», Кымпина и Гюндиш утверждали, что Влад во время своего основного правления отказался от традиционной политики свободной торговли, установленной во время правления Мирчи Старого, и наложил «меры» на саксонских купцов. Эти «меры» давали местным купцам преимущества, заставляя саксонских купцов продавать свои товары только в определенное время и в определенном месте. Кымпина и Гюндиш даже предположили, что саксонская торговля в Валахии могла быть ограничена рынками в Кымпулунге, Тырговиште и Тыргшоре, поскольку известно, что князь Нягое Басараб проводил такую политику в 1517 году{226}. Согласно этой теории, Брашов заставил Влада отказаться от ненавистных «мер» в обмен на поддержку его возвращения на престол в 1476 году{227}.
Кымпина и Гюндиш, никогда не цитировавшие полный текст документа, не упомянули, что на протяжении всего письма Влад ссылается на политику свободной торговли, практиковавшуюся во время его правления, уточняя, что отныне торговля между Валахией и Брашовом будет осуществляться «согласно условиям старого договора, как это было установлено в прежние дни, во времена великого князя Мирчи-воеводы, во времена отца Моего Величества, великого Влада-воеводы, а затем и во время моего правления». Внимательно прочитав документ, можно заключить, что, возможно, Раду III Красивый или его преемник Басараб III Старый – оба, как и Дракула, имевшие постоянные конфликты с саксонскими городами Трансильвании – проводили своего рода протекционистскую политику против саксонских купцов{228}. Однако что именно подразумевается под «мерами», остается неясным.
Хотя теория о том, что Дракула ввел протекционистскую экономическую политику, чтобы способствовать росту местного купеческого класса, была основана на неверном прочтении одного документа, она быстро завоевала популярность в румынской историографии, поскольку соответствовала марксистской идеологии. Влад Цепеш, которого румынская историография после Второй мировой войны сделала героем потому, что он боролся не только с турками, но и с вечными злодеями румынской истории – боярами, стал еще и сторонником экономической независимости – цели, которую преследовал коммунистический режим – и даже предшественником централизованного экономического планирования.
Однако ясно, что, если бы Влад III намеревался способствовать развитию местного купечества, для него было бы логично стремление к свободной торговле. Если бы он ввел протекционистские меры против трансильванских купцов, они наверняка приняли бы ответные меры. Учитывая отсутствие городского развития в Валахии, торговля в румынском княжестве зависела от соседей, особенно от Трансильвании, которая имела более развитые города и, следовательно, наиболее прибыльные рынки в регионе. Как подчеркивается в некоторых документах, Дракула стремился к свободной и честной торговле. Конфликт между Владом и саксонскими городами Трансильвании возник не в результате каких-либо протекционистских мер, реализованных валашским князем, а скорее из-за недобросовестной торговой практики саксонских купцов и чиновников, не соблюдавших условия соглашения о свободной торговле. При аналогичных обстоятельствах брат и преемник Дракулы, князь Раду III Красивый, написал советникам Брашова письмо, осуждая их несправедливые действия и заявляя, что:
Мы никогда не начинали конфликтов. Вы всегда начинали их. Потому что мои бедные люди [валашские купцы] идут к вам со своим добром, а вы забираете их добро и прибыль, причиняя вред моим бедным людям и не позволяя им свободно ходить со своим добром. Поэтому я сделал то же самое с вашими людьми (…) Мы хотим, чтобы все вернулось так, как было раньше: чтобы мои бедные люди могли свободно ходить к вам, а вы все могли свободно ходить повсюду в моей стране{229}.
В том же духе важный документ, датируемый периодом правления Басараба IV Цепелюша (1477–1481), проливает свет на конфликт между Дракулой и саксами. Ворник Нягу писал в Брашов:
Вспомните хорошенько, кто начал сажать людей на кол. Опять беглецы [из Валахии] и вы, потому что вы держали у себя Дана и этим прогневали Влада-воеводу, который причинил вам большое зло и начал сажать людей на кол и напал на вас огнем{230}.
Ясно одно: во время этих конфликтов торговля между Валахией и саксонскими городами Трансильвании прекращалась вообще, что было невыгодно для обеих сторон.
Когда напряженность возросла, Дракула в конце лета или начале осени 1459 года возглавил свои войска в походе на Брашов и Цара-Бырсей, намереваясь наказать саксов за враждебное отношение и укрытие претендента Дана. Немецкие памфлеты описывают нападение, с должным преувеличением и литературным приукрашиванием:
Он вторгся в Цара-Бырсей, испортил рожь на полях и уничтожил все зерно. И много людей было схвачено за пределами Брашова. Дракула вошел в Брашов, дошел до часовни Святого Якова и приказал сжечь предместья города. И не успел он прибыть, как рано утром он отдал приказ посадить на кол мужчин и женщин, как молодых, так и старых, рядом с часовней, у подножия горы. Затем он сел за стол посреди них и с большим удовольствием съел завтрак{231}.
Конфликт между Валахией и Трансильванией продолжался до 1460 года. В это время в Сигишоаре появился третий претендент на престол Влада, будущий князь Басараб III Старый, который 21 января 1460 года написал в Брашов с предложением защитить город от нового нападения валашских войск отрядом из 500–600 человек, если Брашов сможет обеспечить ему необходимую материальную поддержку{232}. Однако саксонский город продолжал возлагать надежды на Дана III. Готовясь к вторжению в Валахию, претендент заявил, что Брашов может оставить себе все богатство и товары, конфискованные саксонскими властями у валашских купцов в начале войны, в качестве компенсации за помощь{233}. В то же время он издал указ, запрещающий тем валашцам, которые потеряли свое богатство и имущество, требовать репараций в будущем{234}.
Эти действия не помогли Дану получить какую-либо поддержку внутри страны, и когда он вторгся в Валахию в апреле 1460 года, Дракула легко его победил. Немецкие памфлеты описывают судьбу претендента:
А затем он [Влад] схватил Дана Самозванца, заставил его выкопать себе могилу, приказал отпеть его по христианскому обряду, а затем обезглавить рядом с могилой{235}.
Не сумев свергнуть Влада и узнав о судьбе Дана, советники Брашова, опасаясь возмездия, стремились прийти к соглашению с господарем Валахии. Это решение поддержал и король Матьяш, который, столкнувшись с вызовом со стороны императора Священной Римской империи Фридриха III, хотел мира в юго-восточной части своего королевства, чтобы уделить все внимание угрозе, исходящей из Вены. Так, 26 мая Николаус де Визакна написал советникам Брашова, что Матьяш приказал им не препятствовать и не приставать к путешественникам из Валахии{236}.
Отношения между Дракулой и Брашовом нормализовались, и боярин Влада Кырстиан заключил соглашение, восстанавливающее довоенное положение; в нем также указывалось, что саксонский город обязуется больше не предоставлять убежище врагам валашского князя. Так, 4 июня 1460 года Влад III сообщил советникам Брашова, что посылает к ним своего представителя, боярина Войко Добрицу, и что, согласно условиям соглашения, они должны отослать валашских изгнанников с ним или изгнать их в его присутствии{237}.
Тем не менее столкновения Влада с Трансильванией продолжались. Он стремился наказать жителей Амлаша и Фэгэраша, которые восстали против него во время конфликта. Готовясь к нападению на трансильванские герцогства, Влад написал совету Брашова, уверяя его, что намерен поддерживать с городом мирные отношения, если он не будет помогать его врагам в Южной Трансильвании{238}. Немецкие памфлеты рассказывают об этом событии, преувеличивая как ущерб, так и ужас, вызванный нападением на герцогства:
В 1460 году, в день Святого Варфоломея [24 августа], утром Дракула пересек лес со своими слугами и стал искать всех саксов, которых мог найти, обоего пола, вокруг поселения Амлаш. Всех, кого он смог собрать, он приказал бросить одного на другого, как холм, и шинковать, как капусту, мечами и ножами. А их священника и других, кого не убил сразу, он отвез в свою страну и там повесил. И он приказал сжечь село и все, что в нем, включая людей, которых было более 30 000.
И тогда из всех земель, называемых Фэгэраш, он взял людей и привел их в Валахию, мужчин, женщин и детей, и приказал посадить их всех на кол{239}.
ebooksa