Полночь в Малабар-хаусе

22
18
20
22
24
26
28
30

19

Отца Персис обнаружила в магазине в компании одного из постоянных клиентов.

Пран Маникчанд, юрист на пенсии, обычно заказывал малоизвестные книги, которые было крайне трудно отыскать. Но Сэм Вадиа их отыскивал, поскольку Маникчанд всегда платил за это новенькими хрустящими банкнотами и мог спокойно выложить целое состояние за раннее издание томика стихов Галиба или за книгу о заброшенных железнодорожных салунах в Рейнской области Германии.

Когда Маникчанд ушел, Персис села возле отца. Наблюдая, как он подсчитывает дневную выручку, и слушая, как шуршат вокруг книги, она почувствовала себя опустошенной.

– В чем дело? – спросил Сэм, не глядя на нее.

Персис не хотела ни в чем сознаваться, но, прежде чем она успела понять, что происходит, все выплеснулось наружу. Эта внезапная вспышка эмоций застала врасплох и отца, и дочь. Когда Персис закончила рассказ, она уже не в силах была сдержать слез и разревелась, но не от слабости, а от злости на всю эту проклятую несправедливость.

Сэм молча наблюдал за ней. Потом выехал из-за стойки и остановился рядом с дочерью, буравя ее суровым взглядом.

– Закончила себя жалеть?

Персис подняла на него глаза, еще затуманенные слезами.

– Сет все сказал правильно. Ты действительно эгоистка.

Персис напряглась. Она ждала услышать совсем не это.

– Не нравится? Ну что ж, поговорим серьезно. Чего ты ожидала? С тех пор как тебе выдали форму, ты не перестаешь грызть удила. Хочешь всем показать, какая ты умная и способная – самая умная и способная во всей чертовой полиции. И даже не хочешь остановиться и подумать: «А что, если всем плевать?»

Слезы Персис высохли. Сэм подождал, пока она переварит его слова, и продолжил:

– Всем плевать, Персис. Плевать, насколько ты умная, честная и преданная. Лишь бы статус-кво не нарушала, – он подъехал ближе, и Персис увидела в его глазах странный огонек. – Что ты на это скажешь, дочь моя?

Персис сжала губы в тонкую полосочку.

– Скажу, что ну их всех к чертовой матери.

За ужином она объяснила отцу, в каком тупике оказалась.

– Почему ты так уверена, что Сингх не виноват?

Персис пожала плечами, попутно набивая рот хайдарабадским пловом бирьяни.

– Интуиция.