– Маме? Но… разве они…
Кажется, он ожидал этого вопроса.
– Они уже давно разошлись, но… не до конца.
Я удивленно поднимаю брови еще выше.
– Хочешь сказать, они… что? Жили в разных домах, но продолжали быть вместе?
Уилл пожимает плечами.
– Думаю, они так друг друга и не отпустили.
Я откидываюсь на сиденье и задумываюсь. В теории эти люди были такими разными – у него куча кофейников, а она любит старые книги и, как диктатор, требует повиновения, – но так и не смогли окончательно распрощаться друг с другом. Убрать имя супруга из счета за электричество. Вычеркнуть из адресной книги. И внезапно по вечерам один из них оказывался у дома другого.
По-своему мило. Мило и грустно.
Уилл делает еще один поворот.
– Она этого не показывает, но ей тяжело пережить смерть папы.
Я мягко улыбаюсь. Так он приехал еще и за тем, чтобы поддерживать мать. Быть с ней, пока она проживает горе.
– Я рада, что ты можешь быть рядом с ней.
– Я тоже.
Зажигается зеленый, и машины начинают движение. Уилл жмет на газ, и мы пыхтим дальше.
– Итак, – говорю я, скорее чтобы нарушить неловкую тишину, чем из интереса к этой теме. – Кажется, ты хотел обсудить идеи насчет компании.
– Могу я узнать, зачем сегодня приходил Феррис?
Феррис? Что?
На мгновение я оказываюсь слишком поражена, чтобы ответить.
– Позвать меня покупать диван, – наконец произношу я так, будто ответ очевиден.