– Да, он так и сказал. Но он не поделился с тобой настоящей причиной?
Я хмурюсь. Я достаточно умна, чтобы понять его намек, и мне не нравится направление, в котором движется наш разговор.
– Через месяц он женится на моей сестре. Они хотят купить в гостиную новый диван.
За этим следует длинная пауза – настолько длинная, что через припорошенное снегом лобовое стекло я замечаю здание суда.
– Саванна. Я хочу задать тебе несколько вопросов, но не как твой работодатель, а как… – Он замолкает. – Как твой друг. Разумеется, ты можешь не отвечать. Но если ты не против сделать мне одолжение, то я был бы тебе благодарен.
Он говорит так искренне и с такими добрыми намерениями, что я невольно сдаюсь.
– Конечно. Спрашивай.
Уилл сразу же начинает:
– Сколько вы с ним встречались?
– Где-то… восемь лет.
Он смотрит на меня настолько удивленно, что я поправляю себя:
– С перерывами. Иногда они длились больше года.
– Ты серьезно? Этот мужчина был с тобой восемь лет, а теперь помолвлен… – Он будто даже не может закончить предложение, так что я помогаю ему:
– С моей сестрой. Да.
– А сколько он встречался с ней до их помолвки?
– Три месяца, – отвечаю я, прекрасно осознавая, как это звучит. – Обручены они уже девять.
На этот раз пауза настолько длинная, что я решаю сразу все разъяснить.
– Я понимаю, как это наверняка выглядит со стороны, но они влюблены друг в друга, – повторяю я мантру, которую моя семья произносила уже тысячу раз.
– Он ушел от тебя к ней, – говорит Уилл, и на его лице появляется одно из тех ужасно пугающих выражений, с которым он увольняет сотрудников, – но просит тебя выбрать с ним диван для своей невесты. Твоей сестры.
– Я знаю, как это звучит. Но так все устроено у нас в семье. Мы верны друг другу до конца. Это что-то типа нашего девиза.